Княжество, претендовавшее на византийское наследие, участник антиосманской коалиции причерноморских держав, пало в 1475 году, после почти полугодовой турецкой осады, на 22 года позднее Константинополя.

1. Краткий, но блестящий расцвет княжества Феодоро (Юго-западный горный Крым, окрестности Херсонеса-Херсона) приходится на XIV-XV вв. Несмотря на скудость фактов и артефактов его роль в восточноевропейской политике и духовной жизни того времени представляется весьма значительной. Преемственность с Византией прослеживается в геральдике и генеалогии, существенно дополняющей краткие сообщения генуэзских, турецких и русских источников.

2. О его месте в Восточной Европе свидетельствуют династические связи с Трапезундской империей, с Молдавией, Русью и др. Но особенно интригует исследователей появление на его строительных надписях в нач. XV века эмблемы двуглавого орла. (1)

3. Происхождение правящего дома князей Феодоро, именовавших себя αυ9έντου πόλεως  Θεοδώρους  και   παραtαλασσίας (владетель (ауфент) города Феодоро и Поморья) известно фрагментарно. Имеющиеся сведения образуют причудливую мозаику, в которой много лакун. Однако сведения прибавляются, и о них пойдет речь впереди.

4. Хотя для окончательного вывода материала недостаточно, уже с середины прошлого столетия не утихает острая дискуссия, суть которой сводится к вопросу: была ли это крымская ветвь армяно-византийского знатного семейства Гаврасов, или непосредственно отпрыски Комнинов и Палеологов? Первую точку зрения поддерживали Ф.А.Браун, А.А.Васильев, Н.В.Малицкий, Н Банеску, А.Брайер, Х.Ф.Байер, А.Пиппиди, Р.М.Бартикян и др. В пользу второй высказывались румынские историки, прежде всего, Н.Йорга, М. Банеску, в наши дни – С.Горовей, М.Шекели и др. В последнее время первая точка зрения подвергается особенно активным нападкам на основании отсутствия упоминаний фамилии Гаврас в письменных документах и эпиграфике Феодоро (Степаненко В.П.) При этом не принимаются во внимание доводы косвенного порядка, как и особенности менталитета эпохи в области геральдики и генеалогии. Уместно напомнить слова французского историка Мишеля Балара: «Небольшое княжество (сеньория) Феодоро-Мангуп, которое возникло во 2-й пол.  XIV века в неприступном месте Готии, отличалось преданностью православию (ортодоксии) и императорской власти. Потомки несомненно византийского топарха, суверены Феодоро породнились с Палеологами и заключали брачные союзы с воеводами Молдавии» (2).

Рисунок 1. Руины княжеского дворца на Мангупе (2007). Фото: А. Васильев.

5. Представляется, что следует пока воздержаться  от окончательного ответа на этот вопрос и уделить внимание новой информации, полученной историками и археологами. Это введенные румынскими историками факты, связанные с родословием Марии Асанины Палеологини, княжны Мангупской, ставшей женой господаря Молдавии Стефана Великого. Предметом тщательного анализа стали  два артефакта с ее подписью –  «Мария Асанина Палеологиня, господарыня Молдовлахии», - на иконе, подаренной монастырю Григориат на Афоне, и в виде монограмм и символов обеих византийских фамилий, вышитых на погребальном покрове, хранящемся в румынском монастыре Путна (3). Далее, к этому добавились 1) Поминальная книга из монастыря  Быстрица, где названы имена ее родителей и ближайших родственников; 2) их частичное подтверждение в ходе недавней расшифровки монограмм Херсонской плиты, найденной еще Палласом в конце XVIII века, известной по рисунку Дюбуа де Монпере и отнесенной к памятникам феодоритской эпиграфики XV в.

Рисунок 2. Погребальная пелена Марии Асанины Палеологини Мангупской.

За ее расшифровку принимались еще в 1930-е годы: назовем французского византиниста Милле и русского историка А.В. Соловьева, которые предложили прочтение первой монограммы – Исаак, второй – Мануил, третье имя оставалось неясным. Его расшифровку дали в последнее время румынский византинист Стефан Горовей и почти одновременно – М.Чореф; в их прочтении это имя звучит как Мелхиседек.

Рисунок 3. Строительная плита из Херсонеса с монограммами мангупских династов.

В исследовании, посвященном происхождению Марии Мангупской, второй супруги Стефана Великого, господаря Молдавии, Стефан Горовей оспаривает гипотезу, согласно которой отцом Марии является Иоанн из Хазарии и что этот персонаж идентичен Олубею из Феодоро-Мангупа. Гипотеза о тождестве персонажа Иоанн – Олубей не удовлетворяла исследователей, ведь Иоанн практически не правил в Феодоро. Это побудило румынских исследователей к дальнейшему поиску византийских родственных связей Марии Мангупской. В Поминальной книге молдавского монастыря Быстрица в разделе с примечанием: «Те, что из Мангупа» приведены следующие имена: Мануил и его господжа Анна, Авраам, Анна, Исаак, Иаков, Мелхиседек и Давид. Следует отметить, что имена Иоанна и Марии – предполагаемых родителей княгини Марии Мангупской (4) – отсутствуют. Невозможно приписать этот пропуск составителям или переписчикам этого монументального труда, считает румынский историк. Далее он отмечает, что Мануил – единственный, кто вписан в Поминальник вместе с супругой Анной, титулуемой княгиня (господжа. – слав.), откуда следует, что и Мануил носил тот же титул суверена (господин). Отсутствие имен Иоанна и Марии и, напротив, наличие имен Мануила и Анны в Поминальнике Быстрицы склоняют к мысли, что эти последние и являются родителями Марии Мангупской. В этом случае в имени Олубей, возможно, следует видеть искаженное греческое Манолис–бей.

На вышеупомянутой херсонской плите монограмма с именем Мануил расположена в центре, а монограмма с именами Исаак и Мелхиседек, соответственно, справа и слева. Все три упомянуты в Поминальнике. Исаак известен как правитель Феодоро с 1459 г., его монограмма стоит на центральном месте в надписи из Фуны 1459 г., следовательно монограммы херсонской плиты относятся к предшествующему времени. Центральная монограмма должна принадлежать старшему правителю – ауфенту Феодоро, которым с 1446 по 1459 гг. был, по всей видимости, Олобей; в таком случае в монограмме отражено его христианское греческое имя (5). Стефан Горовей предложил читать монограммы как своего рода надпись: Мануил, сын Мелхиседека, отец Исаака и. (6)

6. В качестве предварительной гипотезы выскажем следующее. В дипломатии Византии давно известна практика направлять в русло своей политики местных династов, выдавая за них византийских принцесс. Такой брак давал право на употребление двуглавого орла как указание на родство с императорским домом и вытекавшее отсюда право на византийское наследство. Напомним в связи с этим о византийском обычае - присоединять к своему родовому имени имена предшественников, выбирая наиболее престижные и отбрасывая менее почетные.

Именно указание на родственную связь с представителями нескольких династий представляло собой весьма существенный аргумент в легитимации власти. Такое право давало родство по женской линии, поскольку «в Византии было принято брать в качестве патронима имя супруги или предка по матери» (7) Поэтому спрос на титулованных принцесс на закате Византии неудивителен. Отметим, что он распространялся и на мангупских княжон. У них были достойные женихи; можно назвать брак Марии, дочери ауфента Алексея, с трапезундским наследником престола Давидом Комнином в 1426 (или 1429) гг., брак Марии, сестры ауфента Исаака, со Стефаном III Великим в 1472 г. (причем Густынская летопись называет ее «второй сестрой» Софьи Палеолог, чей брак с Иваном III состоялся в том же году); наконец, готовившийся брак сына Ивана III с дочерью Исаака.

Рисунок 4. Двуглавый орел. Фрагмент погребальной пелены Марии Мангупской.

Престижный патроним сохранялся по женской линии, тогда как супруг «госпожи», «княгини» называл себя просто по имени. Став практически независимыми владетелями, ауфентами, Гаврасы отказываются от употребления собственной фамилии, ограничиваясь эмблемой двуглавого орла. Именно это, на наш взгляд, объясняет отсутствие фамилии Гаврас на протяжении двухсотлетнего существования Феодоро. Представители дома, оказавшись за пределами своего княжества, вновь именуют себя прежней фамилией. Так Стефан Васильевич, «из Судака, Мангупа, да из Кафы», покинув родину, является к московскому двору под именем Ховра. Здесь помнят его сестру Анну Васильевну, «княжну Мангупскую», выданную замуж за князя Константина Васильевича Новгородского, бабушку Евдокии, супруги Дмитрия Донского.

В «Редакции Родословной Головиных Н.Ф.Иконникова» содержится следующее сообщение: «Анна Васильевна, отмеченная в летописях (Полное собрание русских летописей», IV, 350; VI, 104; VIII, 53) в 1391 как дочь Мангупского князя Василия»; скончалась около 1381 г.  Замужем за удельным Суздальским князем Константином Васильевичем (Рюрикович), который умер в 1355 г. Он был дед по матери (жены.-Авт.) великого князя Дмитрия Донского, что объясняет причину возвышения Головиных в Москве» (8).

Последнее замечание намекает на родственные связи князей мангупских, ведущих род от Гаврасов-Ховриных, в русских княжествах с XIV века.

Дворачек в польской «Генеалогии» подтверждает, что «князь Константин Суздальский женился на Анне, дочери Василия, князя греческого». Отсюда Стефан Горовей делает вывод, что Евдокия Суздальская (супруга Дмитрия Донского. – Авт.)– внучка Анны, княжны Мангупской, и бабушка Марии Мангупской, супруги Стефана господаря Молдавии (9).

Согласно представлениям того времени, борьба за византийское наследство и создание антиосманской коалиции нуждались в легитимации власти. Наглядным свидетельством была геральдическая и генеалогическая преемственность. Отсюда энергичный поиск византийских принцесс-невест, носительниц соответствующих патронимов. Выбор титула и патронима становится еще более произвольным. Характерно, что после брака с Марией Мангупской в титуле Стефана появляется слово «Царь» по-славянски, поскольку жена его происходит из «царства» (уже не княжества). В так наз. Молдавско-немецкой хронике сказано: «в 6980 (1472) 14 сентября взял Стефан воевода жену, Марию из Мангупа, христианского царства за Перекопом» (10),

В 1932 г. румынский историк Илие Минеа обратил внимание на сообщение из Густынской летописи, согласно которой жена Ивана III, великого князя московского, знаменитая Зоя-София, дочь Фомы Палеолога, брата последнего византийского императора, имела «вторую сестру», супругу Стефана господаря Молдавии. В Прибавлении к Ипатьевской летописи, под 1493 годом содержится любопытная запись: «Александр, князь Литовский, посла к вел. Князю Московскому Ивану Васильевичу, прося мира и Елену, дщерь его себе в жену. Яже обоя князь Московский сотвори, си есть и брани преставъ сотвори с ним мир и дщерь свою Елену даде ему в жену. Сия Елена родися от Анны, дщери Фомины Палеолога деспота Пелопонизу, ея же сестра вторая бе за Стефаном воеводою Волоским Храбрым» (11). Если не считать путаницы в именах (супруга Ивана III звалась Софья (Зоя), а не Анна), то летописец хотел подчеркнуть, что князь Иван Московский и князь Стефан Молдавский были женаты на близких родственницах. Действительно, Софья Фоминична и Мария, княжна Мангупская называли себя Палеологинями. Впрочем, не вполне ясно выражение «вторая сестра» - кузина, двоюродная сестра, по крови или по браку?

Рисунок 5. Монограмма Палеологов. Фрагмент погребальной пелены Марии Мангупской.

Здесь следует напомнить, что оба деспота Мореи – Фома и Димитрий Палеологи, братья погибшего императора Константина и формально законные наследники престола, имели жен, чей патроним включал имя Асана по материнской линии. Супруга деспота Фомы Катерина Асанина Заккариа имела родного дядю по имени Цамблакон (Tzamblakon). О родстве Фомы с родом Tzamblakon свидетельствует и другой факт: в 1455 г. некий Иоанн Цамблако (Zamblaco) , двоюродный брат (cusinus) Фомы, находится во Флоренции, с просьбой о помощи в борьбе с турками. Супруга Димитрия Палеолога Феодора являлась дочерью Павла Асана (правитель Константинополя в 1438-1439 годах) и сестрой Матфея Палеолога Асана (12). Круг родства достаточно ограничен, но именно к нему принадлежит и Мария Мангупская. Избраны только царственные патронимы, остальные отвергнуты. Столь широко понимаемое родство тем не менее показывает, что для автора Густынской летописи и его современников это был генеалогический факт значительной важности: Мария Асанина Палеологиня из Феодоро являлась – разумеется, по матери – близкой родственницей («второй сестрой») дочери деспота Мореи Фомы Палеолога. Судя по всему, вовсе не случаен тот факт, что Зоя-София Московская и Мария Мангупская вступили в брак почти одновременно, осенью 1472 г., причем первая везла из Рима в Москву в свите в качестве «родственника» (Палеолога по матери(?) князя Константина Мангупского.

Итак, ни супруги Фомы и Димитрия Палеологов, ни княжна Мария Мангупская не включили имя Цамблакон в свой патроним, хотя все три были с ним в родстве по материнской линии. Однако Цамблаконы приходились им не только родственниками, но и устроителями династических браков. Так, Иоанн Палеолог Цамблакон в одном из документов назван «дядей» (cognate - брат жены, шурин) князя Стефана (в широком смысле родства по женской линии – через Марию Асанину Палеологиню) и «кузеном» деспотов Мореи (13). Этот византийский аристократ (или его отец) стал известен в ходе осады Константинополя как защитник ворот св. Феодосия. Затем он оказывается на службе братьев Палеологов, деспотов Мореи, причем источники называют Цамблакона  «кузеном». В качестве их дипломатического представителя он побывал в Италии, в частности, в Венеции и  Флоренции.

Миссия Иоанна Палеолога Цамблакона в Молдавии была в определенном отношении  подобна миссии Георгия Тарханиота в Москве между 1468-1472 годами. Оба действовали по инициативе кардинала Виссариона. Как легитимный патриарх Константинополя, направивший все свои усилия на создание антиосманской коалиции против турок, он не мог не стремиться вовлечь в нее два наиболее важных православных княжества (Московское и Молдавское), способные внести свой вклад в борьбу против турецкой экспансии. С  этой целью Виссарион, естественно, воспользовался услугами представителей византийской аристократии, эмигрировавшими в Италию, которым было лучше известно, как приняться за дело в странах с православным населением. Примечателен факт, что Антонио Бонумбре, сопровождавший Софью Палеолог в Москву, должен был сразу после этого отправиться в Крым, в Кафу (14). Династический брак был испытанным средством; вряд ли случаен тот факт,  что свадьбы Зои-Софии и Марии произошли почти одновременно – осенью 1472 года. После устройства династических браков оба эмиссара заняли выдающееся положение при дворах обоих суверенов. Одной из важных миссий Георгия Тарханиота было дипломатическое представительство Ивана III, в том числе при дворе Фридриха III Габсбурга в 1489 году. Примерно в это время в Молдавии появляется другой протеже Виссариона – грек Михаил Маруллос Тарханиот, родственник первого. В 1477 году Иоанн Палеолог Цамблакон представлял своего нового суверена в Венеции и Риме.

Оба династических брака явились внешним выражением усилий по созданию антиосманской коалиции. Но не только. После того, как Константинополь пал и надежды выживших на крестовый поход против османов таяли, их долгосрочной задачей стало создание «Византии после Византии» в странах, являвшимися ее провинциями, а ныне – очагами византийской культуры и османского сопротивления.

Примечания.

(1)  Малицкий Н. В. Заметки по эпиграфике Мангупа // ИГАИМК.— 1933.— Вып. 71.— С. 11.
(2)  Michel Balard. Byzance et les Régions Septentrionales. – P., 2004. p.123.
(3)  Gorovei S., Szekely M. Les emblèmes imperiaux de la princesse Marie Assanine Paleologuine // Etudes Byzantines et  post-byzantines. – Bucuresti, 2005, v. V. -  Р. 61.
(4) Мыц В.Л. Каффа и Феодоро. Контакты и конфликты. – 2008, с. 153, 171.
(5) Виноградов А.Ю. Строительные надписи византийского Крыма. Addenda et corrigenda.
(6) Ştefan Gorovei. Maria Asanina Paleologhina, Princess Of Moldavia (I) Studies and Materials of Medium History (Studii şi Materiale de Istorie Medie (SMIM)), issue: XXII  - 2004, pages: , on www.ceeol.com.
(7)  Mallat P. Palaiologos family after 1453: the destiny of an imperial family //The Genealogist. – 1981. – N 2. – P. 151.
(8) Шаховской Д.М. Редакция Родословной Головиных Н.Ф. Иконникова // Род  дворян Головиных в контексте российской истории. Сб. статей. – М., 2003. – С.160.
(9)  Ştefan Gorovei. Maria Asanina Paleologhina, Princess Of Moldavia
(10) Ştefan Gorovei. Maria Asanina Paleologhina, Princess Of Moldavia.
(11) ПСРЛ, т.2. – С.Петербург, 1843. – С. 360.
(12) Dan Ioan Muresan. Girolamo Lando, Titulaire du patriarcat de Constantinople (1474-1497), et son role dans la politique orientale du  Saint-Siege // Annuario dell’ Istituto Romano di Cultura e Ricerca Umanistica di Venezia, VIII, 2006, pp. 153-258.
(13)  Girolamo Lando, op.cit., p. 245.
(14) Pierling P. op.cit., pp.158-159.

© Т.М.Фадеева, канд. ист. наук, ИНИОН РАН, Москва.
© Он-лайн публикация graal.org.ua

 

Комментарии