7 августа 2011 г. на СТВ прошла передача «Севастопольская волна», которую вёл Владимир Сорокин. Я ему предложил в рамках программы «Народы, населявшие Крым» снять передачу о черкесах, именующих себя – адыги, народе, который на протяжении четырёх веков компактно проживал на нашем Полуострове и оказывал довольно сильное историческое влияние, а также оставил память о себе во многих названиях местностей.

Эту передача вскоре была выложена на сайте «Общества Святого Феодора Гавраса», а через несколько месяцев стала очень популярна на Северном Кавказе, в частности в республиках, где проживают черкесы. В связи с этим я получил множество писем с приглашением посетить КБР и встретиться там с разными интересными людьми.

Утром 5 октября 2012 г. я прибыл в Майкоп, столицу АР Адыгея, где меня встретил мой кунак-черкес – Адам Ашинов, настоящий патриот своей земли и своего народа, который широко открыл для меня двери в Черкесский Мир. Сам он является главой продюсерского центра «Асса» и автором этнического шоу-проекта – «Кавказское застолье» на Черноморском побережье Кавказа (в крымском варианте «Черкесское застолье»). За 8 лет существования этого шоу с культурой адыгов-черкесов познакомилось около 1,5 млн. человек, - это 1% населения России. Мне очень повезло, так как именно в этот день был праздник республики Адыгея и на центральной площади выступали национальные вокально-танцевальные коллективы – «Нальмэс» и «Исламей».

6 октября с утра мы вместе с Адамом на машине выехали в столицу КБР – город Нальчик, что в переводе с адыгского языка означает – «рвущий подкову». Весь 400-километровый путь занял чуть более пяти часов. На въезде в город встречали люди, пригласившие нас в республику - Арсен Мукожев, заместитель главы «Международной Черкесской Ассоциации» (МЧА), а также художник Аслан Кармоков и бизнесмен Аслан Шоров. В течение кратчайшего времени был решен вопрос, кто будет нашими бысымами, - то есть людьми, которые полностью отвечают за наше пребывание в республике. Ими стали два Аслана, а Арсен взял на себя все официальные мероприятия.

Всё происходило очень по-черкесски – мой кунак Адам меня сопроводил до Нальчика и остался со мной, выполняя также роль проводника и подсказчика по вопросам этикета черкесов, а принимающая сторона взяла на себя все расходы по проживанию, передвижению и отдыху в республике Кабардино-Балкария. Началось поистине Кавказское Гостеприимство. Нас поселили в гостинице «Россия», на которую смотрит памятник княжне Марии (Гуащенэй) Темрюковны Идаровой, ставшей в 1561 г. женой Ивана Грозного, что обусловило максимальное сближение Московского царства и княжества Кабарда и вхождение элиты последнего в Кремль.

Сразу после поселения мы выехали все вместе в родной аул Арсена Мукожева – Аушигер. Это поселение в долине реки Черек считается родиной Марии Темрюковны. По дороге нам о достопримечательностях рассказывал Тимур Загазежев - научный сотрудник Института гуманитарных исследований. По дороге постояли у кургана «Робин Гуда Кабарды» - легендарного Андемиркана, жившего в XVII в. В горном ущелье на берегу небольшого, но очень глубокого и живописного Голубого озера нас ждал поздний обед и приятное общение с местными жителями, среди которых были Роберт Кушхов, депутат местного совета, и Аслан Урусов, зам. главы администрации аула. Во время трапезы меня поразил застольный черкесский этикет, который является неотъемлемой частью современной культуры адыгов, особенно кабардинцев.

Всегда есть старший стола, который распределяет кому где сесть. Гостя и сопровождающее его лицо усаживают по правую и левую руку от старшего, далее идут бысымы и прочие по старшинству или по авторитетности. Практически всё застолье Тимур, как самый младший, стоял и следил, чтоб у всех было налито и насыпано. Когда все для первого тоста встали из-за стола, я немного замешкался, поэтому остался сидеть, так как согласно этикету, - один обязательно должен остаться сидеть. Хозяева тут же заметили и оценили соблюдение их этикета. Без разрешения старшего никто не может встать из-за стола, а младший не может за него присесть. Тимур присел поесть только в конце застолья, после того, как его трижды об этом попросили.

Аул Аушигер славится своими термальными минеральными источниками – нарзанами. Само слово «нарзан» происходит от адыгского – «нарт санэ» и означает – «напиток нартов», то есть – богатырский напиток. Дальше застолье продолжилось на купальнях, мы купались в горячих бассейнах и за столом пели народные песни – черкесские и русские. У адыгов развито мужское хоровое пение, особенно на военную тематику, оно очень похоже на казачье пение, такое же минорное. Уже ближе к полуночи нас с Адамом ребята отвезли в гостиницу. Так закончился первый день моего пребывания в Кабарде.

Наступил воскресный день. Все долго отсыпались и с трудом просыпались. Позже за нами заехали наши бысымы – Асланы и мы поехали в их родной аул – Заюково. Этот аул на несколько километров протянулся по предгорному ущелью реки – Баксан (от «баха» - «пар» и «санэ» - «напиток»). Не отсюда ли были кабардинцы, основавшие в Средневековой Таврике аул Баксан, ныне пос. Межгорье? Заюково был родовым селением-хаблем князей Атажукиных (Хатокшоко), известных предводителей кабардинцев в разных войнах и походах, бывших также и Верховными князьями. Считается также, что неподалёку есть могила легендарного родоначальника кабардинцев – Кабарда Тамбиева. Недалеко от сельсовета стоит памятник ещё одному уроженцу этого аула – Казаноко Жабаги, народному мудрецу и общественному деятелю, жившему в XVII-XVIII в. у горы на правом берегу Баксана, носящей и поныне название – Казаникой.

Когда мы с утра приехали в Заюково, там как раз шли реставрационные работы памятника этому просветителю Кабарды. Мы заехали в родовое имение Аслана Шорова и там позавтракали во дворе. Блюда преимущественно были национальные: пастэ из проса, варёная индейка с чесночным соусом, соус-щипс, мёд, фрукты и зелень. Снарядившись по-горному, выехали в сторону Эльбруса. Чем больше сужалось Баксанское ущелье, тем выше становились горы и начинал проглядывать впереди Главный Кавказский хребет со снежными вершинами. А за ним Сванетия – высокогорная часть Грузии. То и дело по дороге попадались пограничные блокпосты с БТРами и солдаты на маршброске по полной выкладке.

И вот впереди в ущелье показались многоэтажки, хотя мы уже были выше отметки в 1100 м. Мы въезжали в Тырныауз – «журавлиное ущелье», в густой туман журавли часто пролетают низко по ущелью. Начались земли, населённые балкарцами, единоплеменниками карачаевцев. Это небольшой народ, живущий на Высокогорье и именующий себя – «таулулу» - «горцы». В отличие от черкесов, которые преимущественно относятся к понтийскому расовому типу, карачаево-балкарцы чистые кавкасионы, - приземистые, ширококостные, взгляд из подлобья. Издавна они селились в верховьях горных потоков и племенные общины их носили те же названия, что и реки. То ли от булгар, то ли от кипчаков этот народ перенял тюркский язык, а культуру в основном от черкесов. Но тем не менее это очень самобытный кавказский народ.

Тырныауз был образован в 1955 г. как город, жители которого обслуживают Вольфрамо-молибденовый комбинат, добывавший «звёздный металл». В 80-е годы ХХ века в этом горном городке с развитой инфраструктурой проживало около – 30 тысяч жителей. Теперь комбинат практически стоит, и число жителей упало до 20 тысяч. Ущелье увлекало далее вперёд и вверх. Мы проезжали через аул Верхний Баксан (бывш. Урусбиево), в XIX в. отсюда начинались экспедиции на Эльбрус, здесь установлен памятник проводникам-первовосходителям – кабардинцу Киллару Хаширову и балкарцу Ахие Соттаеву. Следом незаметно промелькнул посёлок учёных – Нейтрино. Здесь вся гора пронизана тоннелями, в которых разгоняют элементарные частицы.

Далее ущелье становилось всё уже, мы проехали посёлок Эльбрус и подъезжали к Терсколу. Дальше дороги нет, точнее есть, но канатная – на высоту почти 4000 м. Здесь в высокогорном Приэльбрусье было даже очень свежо, если не сказать холодно. Погода была солнечная, и воздух был прозрачен и чист. Народу было видимо-невидимо, потому что выходные. Мы попытали счастья, чтоб так сразу, без ожиданий и к четвёртому приюту, где некогда СС-овцы подразделения «Эдельвейс» готовились взойти на Алатырь-гору – священную гору ариев. Черкесы Эльбрус называют – «Уащхамахо» - «Гора Счастья».

Не судьба была в этот раз побывать на Эльбрусе, - самом высоком пике Европы, высотой – 5642 м. Мы сели на открытой площадке, заказали шашлык и хичины – национальные балкарские блины с начинкой. Приэльбрусский холодок стал уже немного пробирать, поэтому Аслан Шоров решил всем нам подарить балкарские свитера вязаные из овечьей шерсти вручную. Благо неподалёку их продавали женщины-балкарки вместе с другими аксессуарами. Так мы посидели пообщались несколько часов и поехали на поляну Чегет. Отсюда отлично была видна одна из вершин Эльбруса. Чегет является туристическим приютом, здесь проходили съёмки фильмов с участием Владимира Высоцкого. С Чегета переехали в посёлок Эльбрус и там остановились на ночь в горном приюте – «Пик Европы».

На следующий день наступил понедельник, 8 октября. На этот день было много запланировано официальных встреч, поэтому нужно было встать пораньше, добраться до Заюково, а после до гостиницы в Нальчике. День выдался ясным и тёплым. Первую встречу Арсен Мукожев организовал в Национальном Краеведческо музее КБР. Сотрудники провели интересную экскурсию, после чего было общение в кабинете директора - Феликса Накова с ним и его коллегой доктором и.н. – профессором Анзором Кушхабиевым, который мне подарил свою книгу. Далее свою книгу по адыгской старинной символике мне подарил сам директор Музея и ещё продемонстрировал искусство владения шашкой, молниеносно выхватив её и одновременно разрубив на лету яблоко. Феликс Наков возрождает национальные традиции владения холодным оружием.

Следующая встреча была в редакции газеты «Адыгэ псалъэ» («Адыгское слово») - с главным редактором и председателем «Адыгэ Хасэ» КБР - Мухамедом Хафицэ и журналистами. Там мне тоже подарили несколько книг, среди которых – «Адыгская (черкесская) энциклопедия». Далее уже была встреча в офисе МЧА с культурной и научной элитой Кабардино-Балкарии, - настоящей современной местной аристократией. Были очень уважаемые люди республики, и выглядело это как настоящее собрание адыгэ хасэ – совета старейшин, но только в помещении, а не на лесной поляне.

Здесь присутствовали: Касболат Дзамихов, д.и.н., профессор, зав. кафедрой Отечественной истории КБГУ, Жиляби Кальыков, к.и.н., доцент КБГУ, председатель Координационного совета адыгских общественных организаций КБР, Мухамед Жинов, доцент КБ Госсельхозакадемии, Борис Тажев, к.ф.н.. руководитель арт-проекта "Сокровище нартов", Мурат Хоконов, профессор КБГУ, физик, научные сотрудники КБИГИ, кандидаты ист. наук  Заурбек Кожев, Тимур Алоев, Рубен Ошроев, предприниматель Хасан Гергов, его брат журналист Арсен Гергов, член исполкома МЧА Владимир Губачиков и другие. Некоторые из них также подарили мне свои книги. Все эти встречи снимало местное телевидение.

После этой встречи к моим бысымам подошли несколько почтенных старцев и попросили у них меня «украсть» ненадолго. Вместе мы поехали в близлежащий магазин национальной одежды, где аксакалы меня буквально одели, выражая при этом искренний восторг. Они подарили мне белую княжескую бурку, но я тактично попросил чёрную, как более практичную, папаху, пояс и национальную праздничную рубаху, которую я одел и больше не снимал, пока был в Кабарде. Черкеску и бешмет мне ещё раньше подарил Адам ещё в Майкопе.

После официальных встреч, мы поехали в Атажукинский парк, который считался некогда вторым по величине в СССР. И вновь национальная кухня на берегу озера. А далее была удивительная встреча с молодёжью, которая активно поддерживает свои национальные традиции. Эта встреча была в мастерской известного художника – Руслана Цримова. Ребята сели в круг и стали расспрашивать кто о чём. Постепенно основной темой разговора стало казачество и Запорожское в частности. Между диалогами ребята пели национальные песни XVI-XVII вв., аккомпанируя себе на национальных музыкальных инструментах, после чего пустились в пляс. Я себя явно ощутил в старинные времена на Кавказе в черкесской кунацкой, где примерно так всегда развлекали гостя. После, с кунаком и бысымами мы отужинали охотничьей кухней, и в гостиницу.

На следующий день отсыпаться долго не пришлось, так как на 9.00 была назначена встреча со студентами Института филологии, кабардинского отделения,  и профессором Зерой Баковой в Кабардино-Балкарском Государственном Университете. Как только я появился на пороге аудитории, все присутствующие в ней встали, и тут же меня просто пронзили взгляды десятков глаз студенток-кабардинок. Этот чернобровый «цветник» разбавляли собой не менее колоритные ребята в черкесках и с кинжалами. Поначалу студенты стеснялись задавать вопросы, и диалог начала Зера Бакова. После этого со всех сторон посыпались вопросы, причём достаточно смелые, достойные молодёжи. Спрашивали и о Кавказской войне и о том, есть ли смысл черкесам бойкотировать Олимпиаду 2012 и многое другое. Я порекомендовал – лучше показать свою культуру.

После встречи мы сделали фото на память все вместе у входа в КБГУ, после чего меня джигиты в черкесках и с кинжалами провели до машины, выглядело это как почётный эскорт. Аслан-художник привёз меня в офис к Аслану-бизнесмену, где тот мне показал своё хозяйство. А далее я вернулся в гостиницу, и мы с Адамом вышли прогуляться по центру Нальчика. Город показался очень милым и ухоженным. Бысымы Асланы заехали за нами после полудня, и мы отправились гулять по Атажукинскому парку. Нагулявшись, решили отобедать в кафе с интерьером водяной мельницы, - кухня как всегда национальная. Погода стала стремительно меняться и начал накрапывать дождик. От обеда мы с ребятами поехали в их аул Заюково, где немного отдохнули. Далее начались сборы на охоту в горы, во всяком случае, мы с собой взяли ружьё и патроны.

Над Заюково на левом берегу Баксана более чем на 1200 м возвышается гора – Харакора. Со стороны она выглядит очень интригующе, - эдакий горный гребень с десятью скальными пирамидами, стоящими вряд по всей поверхности. В 1942-1943 гг. здесь работала секретная экспедиция СС «Аненэрбе», которую курировал сам Генрих Гимлер. Искали они Сакральные Пещеры, в которых хранятся Тайные Знания. Пещер они так и не нашли, но место пометили изображениями свастики на камнях на вершине горы. Пещеры, после нескольких лет исследований нашёл – Артур Жемухов, троюродный брат Аслана Шорова, который финансирует все экспедиции и изыскания своего учёного брата. Собственно к нему мы и направлялись на ночь глядя.

Когда мы в ночи под моросящим дождём по размытой и разбитой в хлам грунтовке в кромешной тьме на «Ниве» стали быстро буквально взбираться в гору, я понял, почему именно этот автомобиль был самым популярным средством передвижения во время последних войн на Кавказе. Мотор надрывно ревел, колёса выбрасывали глину и камни, но машина довольно быстро забирала вверх, перепрыгивая через глубокие промоины и рытвины. Фары неожиданно высветили на дороге зайца, и тут же на ходу с переднего сидения в открытое окно грянуло два выстрела. Когда из машины выскочили, зайца на дороге уже не было. Аслан-художник, стрелявший в зайца, ещё долго по этому поводу сокрушался.

После «мастер-класса» в ночном горном джип-сафари, Аслан-бизнесмен тихо подрулил к домику с антенной. На встречу залаял пёс и вышел его брат Артур. Мы познакомились и пошли сразу на кухню пить чай. После «политеса» перешли сразу к теме Кавказской Шамбалы, как гору Харакора уже давно окрестили эзотерики. Артур по происхождению был шапсугом с Ближнего Кавказа, а его предки владели некими тайными знаниями, часть из которых зашифрованы в надгробьях на родовом кладбище. Артур объяснил, почему в XIX в. было распространено написание – «Каф-Кас». «Кас» - это созвездие Кассиопеи, которое изображено на могилах его предков, а «Каф» - это «альфа» Кассиопеи. А ещё он с помощью астрономии вычислил несколько сакральных точек на Планете и дат.

Каждые 60 тысяч лет наша планета Земля астрономически возвращается в одно и то же состояние, в индуизме это называется – «Юга». Так вот 15 октября 2012 г. – «всё вернётся на круги своя», то есть заканчивается Кали-Юга. Далее он вычертил мелом прямо на стене Сакральный Путь Жрецов от реки Нил, где реперными точками были потухшие вулканы, с конечным пунктом в Приэльбрусье. Он показал нам фотографии изображений богов на фресках гробниц Древнего Египта и сказал, что в течение нескольких лет ему удалось расшифровать их значение. Благодаря этому Артур вычислил местоположение Сакральной Пещеры, наподобие Залов Аминти, где, по его мнению, действительно хранятся Тайные Знания. Это вертикальная 80-метровая узкая шахта с идеально обработанными каменными стенками. Но откуда эсесовцы знали об этой пещере?

За чаем и разговорами мы не заметили, как наступила уже глубокая ночь, а Артур нам только начал приоткрывать «Покрывало Изиды». Информация была настолько «твёрдой пищей», что вся не укладывалась в голове, хотя мы всего лишь пальцем прикоснулись к Тайне. После двух ночи решили все-таки ехать вниз в долину домой спать. Вниз по тёмному бездорожью «Нива» также резвенько, но осторожно спускалась, - подобно адыгэш  - кабардинскому скакуну. И вдруг прям под колёса нам выскочил громадный кабан-секач с клыками в палец величиной. Мы аж подпрыгнули от неожиданности, но тут сработал охотничий инстинкт и все, не сговариваясь, выскочили из машины в темноту с ружьём, и чуть было не бросились в заросли догонять. Но куда там…

На следующее утро, в среду, несмотря на то, что поздно легли, вскочили ни свет, ни заря, - впереди была дальняя поездка в Малкинскую долину на легендарное горное плато - Канжал. Вся Кабардино-Балкария разделена горными реками на несколько ущелий переходящих в долины. Самая северо-западная - долина реки Малка с притоками. Позавтракав, мы с ребятами заехали в магазин за провиантом, после чего двинулись в путь. В предгорьях перед аулом Сармаково нас ждала «таблетка» местного лесхоза.

Нас встречал Муаед Мальсургенов, школьный учитель, член Русского Географического Общества, и руководитель турклуба «Додо». Настоящая его родовая фамилия – Мысырджин, он потомок египетских черкесских мамлюков, что сразу бросается в глаза во внешнем облике. За рулём «таблетки», куда я пересел, был его друг и односельчанин Заур – глава местного лесхоза. Вот так караваном из двух машин мы начали углубляться в верховья Малки, а после свернули к её притоку – Кичмалке. Здесь ненадолго остановились на пастбище в долине, и Муаед мне показал лошадей, то немногое, что осталось от знаменитой кабардинской породы, отличающейся стаканообразным копытом, в которое помещается яйцо.

После посёлка Каменномостский, где некогда А. С. Грибоедов, заложил первый камень в строительство моста, дорога перешла в грунтовку, и мы постепенно въезжали в облака. То и дело в мареве облаков призраками появлялись овцы и также растворялись в белой пелене. А вслед за ними и одинокие всадники-чабаны. Мне пояснили, что это балкарцы на высокогорных пастбищах пасут стада, - уклад жизни у них такой. Заур сказал, что стоит только попросить у чабана барашка, и тот мигом зарежет без разговоров. Вот только сначала я не понял, -  кого зарежет мигом. Серпантин грунтовки вился вдоль склонов, а за бортом открывались просто фантастические виды ущелий и долин, затянутых облаками, а над ними вершины гор. И вот отметка 2829 м. Мы на месте.

Здесь стоял шатёр крымского хана в 1708 г. во время кабардино-крымской войны. Она длилась несколько месяцев. Крымский хан совместно с турками выступил в поход на Кабарду с 35-тысячным войском, чтобы привести черкесских князей к покорности. Однако началась затяжная и изнуряющая партизанская война, напоминающая боевые действия в скифо-персидской в 512 г. до н. э. 12 кабардинских князей якобы добровольно перешли на сторону крымцев и стали вхожи в шатёр дивана. В условленный момент ночью они вырезали большинство турецко-татарских командиров, и начался штурм их лагеря кабардинцами, которых было в несколько раз меньше. Однако началась паника и давка, и за ночь в ходе преследования практически всё войско хана было истреблено, спасся только он сам и несколько приближённых, - им просто позволили уйти.
Такого разгрома Крымское ханство не помнило уже давно. С тех пор и осталось название местности – Канжал, от тюркского – «кан» - «кровь» и «жол» - «дорога». Сами кабардинцы говорят, что это единственная битва, которую они должны были проиграть. На тот момент геополитическая ситуация складывалась так, что турки и крымцы обещали поддержать шведов в войне с Россией, но потерпев сокрушительное поражение от кабардинцев не смогли этого сделать. А на следующий год шведы наголову были разбиты под Полтавой, после чего Россия укрепилась и обратила свои взоры на Кавказ...

Глядя вокруг на бескрайнее белое море облаков с островами гор и заснеженным хребтом с гордо возвышающимся Эльбрусом вдалеке, понимаешь, что это самое красивое место в Кабарде, и крымцам с турками здесь и погибель была красна. А места поистине легендарные, - на юге внизу стоит холм, где легендарный богатырь-нарт Саусырыко отбивался от врагов, а после Канжальской битвы на нём победители делили добычу. С запада вершины Большой и Малый Бермамыт, чуть севернее островками проглядывали вершины Пятигорска. А под Эльбрусом источники Нарзанов с Живой и Мёртвой водой у «Калинова моста». Прямо наверху мы развели костёр и жарили сушёную баранину, которая напитавшись собственным жиром, на вкус была как свежая. А перед тем, как покинуть это знаковое место, мне дали ружьё и я дважды выстрелил в небо, салютуя героям, отстоявшим здесь свою свободу.

По дороге назад меня завезли ещё на два Голубых озера, диаметром не более ста метров каждое, зато глубиной более трёхсот. И уже в сумерках мы заехали в аул Сармаково в гости к Муаеду Мальсургенову. Не смотря на скромный стол (все уже просто были сыты), застольный этикет соблюдался безукоризненно. Муаед сделал мне поистине княжеский подарок, достойный его предков. Он подарил мне укороченную шашку начала XVIII в., найденную при раскопках на поле Канжальской битвы, и пообещал походатайствовать о присвоении мне членства в Русском Географическом Обществе. Тепло попрощавшись, мы направились в Заюково, а после бысымы нас отвезли в Нальчик в гостиницу.

И вот наступил шестой день нашего пребывания в Кабарде, хотя мы планировали три дня. Но как сказали наши кунаки-кабардинцы – в Кабарде плана нет. После всех встреч и впечатлений Адам сказал, что до Адыгеи своим ходом мы не доедем, так что надо вызывать «зондер-команду» из Майкопа, чтобы нас забирали домой после «успешно проведённой миссии». Пока «спецгруппа» преодолевала расстояние в 400 км, мы успели ещё на одну важную встречу. На этот раз Арсен Мукожев устроил нам с Адамом отдельную встречу с президентом МЧА - Каншоби Ажаховым, который нам подарил от лица Ассоциации несколько сборников исторических правовых документов по Кавказу.

Далее подъехал Аслан Кармоков и мы все вместе сходи к мемориалу «АДЫГАМ –жертвам военно-политических событий во время Кавказской войны, 1763-1864 гг». И вот мы вновь все за столом на прощальном обеде, на который подоспел и Аслан Шоров, а через часа полтора к столу подъехали ребята Адама с Майкопа. Выехать засветло никак не получалось, поэтому за столом родилась шуточная поговорка о «беспощадном» кабардинском гостеприимстве. Ресторан был недалеко от ЗАГСа, поэтому со стороны периодически доносилась зажигательная национальная музыка, при звуках которой, кровь, разгорячённая вином, начинала закипать.

Мы шли к машинам через Атажукинский парк, а там гуляла свадьба, - молодые в белых национальных костюмах, кунаки жениха в черкесках, а в кругу пара танцует лезгинку. Адам по-адыгски пригласил девушку на танец и пустился в пляс. И я не удержался тоже. Однако все девушки мне отказали, но кунаки жениха уладили этот вопрос, и я исполнил «Княжеский танец». Это был настоящий красивый завершающий аккорд – станцевать на адыгской свадьбе, и тут же сесть в машину и уехать в сопровождении целого эскорта друзей-адыгов. Так было положено начало крепкой дружбе и плодотворному сотрудничеству…     

© Андрей Осташко, 15 ноября 2012 г., Таврида, г. Севастополь, Фиолент
© graal.org.ua

Комментарии