При великих передвижениях народов великая Русская равнина была огромной топью, засасывавшей бесследно целые кочевые племена. …И погибоша яко Обре… Только славянское племя, медленно окружив «дикое поле», окончательно заселило его. Кавказ наоборот – был гребнем, на котором все проходившие расы, оставляли клоки своих волос: это сделало его этнографическим музеем, сохранившим образчики всех племен и наречий.

Крым был заводью, в которую вливались небольшие и не слишком бурные струи мимоидущих народов, здесь останавливались, осаживались и замирали на несколько столетий.

Своеобразное географическое положение и форма создали для него двойную судьбу: для южно-русской степи он был заводью, для морских путей – островом.

Его культурное значение определяли не те царства, которое оседали в нем со стороны степи: просуществовав два-три века, они сменялись другими.

 М. Волошин. Облака над Карадагом.

Более постоянное – мировое значение он имел как торговая станция на путях в Азию, как передовой пост Европы, выдвинутый на дороге в Индию.

Его историческое значение определялось не степной его областью, а южными портами.

Греческие и итальянские колонии были культурно значительнее его самостоятельных царств. Они имели значение мировое, те местное, провинциальное.

Когда пала Византия и Оттоманская империя залегла на узле всех древних караванных путей передней и средней Азии, приостановив свободное движение по нему, пути мирового обмена изменились.

Открытие морского пути в Индию дало им другое направление и надолго отодвинуло Крым с большой торговой дороги.

Первым последствием падения Константинополя было разрушение Генуэзских и Венецианских постов и сведение Крыма до положения провинциального царства с блестящей военной историей – разбойничьего гнезда, неприятность которого могли оценить только соседняя Москва и Польша.

Возникновение Турецкой Империи определило судьбы восточной Европы созданием и политическим утверждением двух империй, служивших щитами против завоевательного шествия Ислама.

М. Волошин. Библейская земля.

Сила, спаивавшая лоскутную Империю Габсбургов в единое и крепкое целое, лежала только в Турецкой опасности, и не случайно Австрия окончила свое существование не только в один год – в один месяц с Турцией.

Другим царством, обязанным своей имперской спайкой Оттоманам, была Россия.

Первое  осознание своей политической миссии возникло в Москве немедленно после падения Византии? и Русь Ивана III, только что высвободившаяся из под татарского ярма, без всякого перерыва начала готовиться к четырехвековой перемежающейся войне с Турцией, наметив своей исторической целью Царьград и проливы.

Факт падения Турции сопровождался в России тем же расцеплением государственных областей, что и в Австрии.

Самостийность Украины, которую в свое время толкнула к объединению с Москвой мусульманская угроза, в широкой исторической перспективе является симптомом этого порядка.

Если у нас есть надежда, что самостийность русских окраин будет сейчас преодолена, то потому только, что с изменением положения дел на ближнем Востоке перед нами встает старой исторической угрозой призрак опасности Монгольской, который потребует новой имперской спайки всех племен, населяющих великую русскую равнину и Сибирь.

В первые времена Крым был для Москвы только беспокойным осиным гнездом, у которого необходимо было выдернуть жало для собственной безопасности и спокойствия. Потом он стал первыми этапом на пути к Цареграду, как ясно понимали Василий Голицын и Потемкин.

Превращение Крымского Ханства в Таврическую губернию для Крыма не было благоприятно: окончательно отделенный от живых водных путей, ведущих через Босфор и экономическими интересами связанный только с «диким полем», он стал русским губернским захолустьем, не более значительным, чем Крым готский, сарматский, татарский.

 М. Волошин. Заливы гулкие земли глухой и древней

Теперь падение Турецкой Империи изменяет снова все политические соотношения в области Восточной Европы и передней Азии, подымает ряд забытых за четыре с половиной века вопросов и снова выдвигает Крым как географический пункт мирового значения.

Потому что раз Оттоманская пробка вынута – снова открываются старые караванные пути в Индию.

Какое участие в возобновлении этих путей будет принадлежать России – сейчас неясно, так как неизвестно кем окажется воскресшая и воссоединившаяся Россия. Нельзя даже предвидеть останутся ли для нее исторической целью Царьград и проливы.

Но с точки зрения мировых путей судьбы Крыма мало связаны с южно-русской равниной и следовательно с самим существованием России. Со своими великими историческими метрополиями он был всегда связан морем, и они часто находились за тридевять земель от него.

Поэтому нет ничего невозможного в том, что в дальнейшем пути Крыма и России разделятся, и это произойдет вовсе не в силу какой-нибудь самостийности, а под давлением исторических и политических императивов.

С самого начала войны Английская и Французская пресса была переполнена статьями об железной дороге 45-ой параллели являющейся ближайшим путем в Индию.

Эта линия ведет из Лондона на Лион, Турин, Милан, Триест и по славянским землям, минуя немецкие и венгерские области на Одессу, Херсон, Перекоп, Керчь и перекидываясь мостом через Босфор Киммерийский по Черноморскому побережью и оттуда различными варьянтами через Персию и Индию.

Эта дорога должна стать основной артерией между Азией и Европой, захватив себе все пассажирское движение. Индийскую почту и весь товарообмен средней Азии. Кроме того для Англии, наиболее заинтересованной из всех стран в этом пути, она будет представлять стратегический путь первенствующей важности.

 М. Волошин. Крымский вид с развалинами.

Дальновидная Англия давно уже заинтересована им, и недаром после войны 56-го года одним из требований Англии к России было право на проведение Индийского Телеграфа, чугунные, четкие и черные столбы которого на Симферопольско-Феодосийской дороге встают таким контрастом рядом с деревянными Российскими кривулями.

Дорога сорок пятой параллели неизбежна, каковы бы ни были соотношения на местах бывшей Петербургской Империи. Она будет первым из больших мирных предприятий, за осуществление которых Европа примется немедленно по ликвидации очередных дел, связанных с войной.

Тогда Крым приобретает снова все свое до-Турецкое значение и города Каффа и Пантикапея, скрывающиеся под псевдонимами Керчи и Феодосии опять становятся первостепенными пунктами на мировой дороге.

Я не хочу сомневаться в искренности Англии, когда она заявляет, что не хочет никаких территориальных вознаграждений за помощь России в гражданской войне, но тем не менее вся история Англии и все ее интересы, связанные с открывающимися мировыми путями, говорят о  том, что она постарается заранее гарантировать их, обеспечив себе ряд опорных точек на сорок пятой параллели и конечно Крым со своим островным положением на полудороге между Лондоном и Калькуттой является одним из них.

И Англии, как носительнице мировых интересов в данном случае, как стражу проливов и охранительнице путей, принадлежит историческое право, как бы это ни было прискорбно возрождающейся России.

Для самого же Крыма, как это было во все века его истории, гораздо важнее и выгоднее быть связанным с заморской метрополией, чем быть в связи с кочевыми – теперь, как в прошлые века, - племенами клокочащими по Великой Русской равнине.

 

Публикуется по: Волошин М.А. «Я охранял всеединство любви….». Симферополь: СОНАТ, 2005. – с. 41-47.

© OCR graal.org.ua

Комментарии