3/16 июля Православная церковь Иерусалима отмечала день Обретения Святой Чаши Господней – потира, из которого Спаситель причащал апостолов во время Тайной вечери. Праздник обретения чаши был установлен в храме святого великомученика Феодора Тирона. Этот храм был построен на средства Александрийского патриарха Иоанна V Милостивого (610-ок.619), после того как персы учинили опустошающий разгром иерусалимских святынь в 614 году.  (1)

Подробностей события обретения Святой Чаши мы не знаем, однако есть основания предполагать, что храм св. Феодора Тирона был ее временным пристанищем. Посещавшие Иерусалим в VI-IX веках паломники сообщают, что Чаша хранилась вместе с другими реликвиями Страстей в комплексе храма Гроба Господня. Главная христианская святыня сильно пострадала во время захвата Иерусалима персами и была восстановлена к 628 году на средства императора Ираклия. Видимо в это время туда возвращается Чаша Тайной вечери, утерянная при разгроме Иерусалима и обретенная, спустя несколько лет, в храме Феодора Тирона.

Рисунок 1.Тициан  Патриарх Александрийский Иоанн V Милостивый.

Гроб Господень в Иерусалиме – главная реликвия всего христианского мира. В IV веке св. Елена, мать императора Константина Великого, обнаружила пещеру, где был погребен снятый с креста Спаситель. На этом месте византийские инженеры возвели сложный храмовый комплекс со своей особой литургической традицией, которая оказала колоссальное влияние на богослужебную практику всего христианского мира.

Гроб Господень был задуман как комплекс сооружений, включающих себя сакральное пространство основных мест, связанных со страстями, казнью, погребением и воскресением Спасителя.

Центром комплекса является пещера погребения с каменной скамьей, на которой лежало тело Господне. Над этим священным местом был построен маленький мемориальный храм, именуемый кувуклием (опочивальней). Форма этого мемория использована в качестве модели для оформления алтарного пространства в подземном «Храме с Баптистерием» в крымском пещерном городе Тепе-кермен.

Рисунок 2. Алтарь Храма с Баптистерием, Тепе-кермен – модель кувуклия Гроба Господня.

Позже вокруг кувуклия построена ротонда Воскресения (Аанастаис), которая стала главным храмом, предназначенным для богослужений с большим числом верующих.

В состав храмового комплекса вошло и предполагаемое место Голгофы. Гору Голгофы окружало полуциркульное сооружение, напоминающим большой алтарь, на галереях которого паломники могли увидеть орудия страстей Господних. Путешественники упоминают среди инсталлированных здесь реликвий: Древо Креста Господня, Губку, уксус с которой давали пить распятому Спасителю, Копье, которым был пронзен Его бок, Плащаницу и Чашу. (2)

Первое свидетельство датируется примерно 570 годом. Паломник из Пьяченцы, оставивший описание реликвий Святого Гроба Господня сообщает, что среди них была «чаша из оникса, которую Господь благословил на вечери». (3)

Другой латинский паломник, посетивший Иерусалим между серединой VI века и 614 годом (сразу же после рассказа о Гробе Господнем и кувуклии сообщал, что в сакрариуме базилики Константина находятся:  «Трость и Губка, и Чаша, которую Господь благословил и дал пить из нее своим ученикам, говоря: Се есть Тело мое и моя Кровь». (4)

В 614 году храм Гроба Господня был осквернен персами, многие реликвии пропали. Но затем, как следует из установленного праздника Обретения Святой Чаши, она была обнаружена 3 июля, и помещена в храме св. Феодора Тирона. После восстановления храмового комплекса Гороба Господня при императоре Ираклии, мы вновь встречаем эту Чашу на прежнем месте.

В конце VII века был записан рассказ галльского епископа Аркульфа о паломничестве в Иерусалим. Его рассказ о Чаше намного более подробен, чем у предшественников:  

«Между этой Голгофской базиликой и мартириумом находится некая экзедра, где есть чаша Господня, которую он, благословив собственноручно на вечери, накануне страданий, сам, участвуя в трапезе, передал трапезующим апостолам. Эта серебряная чаша имеет мерою Галльский секстарий и имеет в себе две ручки, прикрепленные друг против друга с обеих сторон. В этой чаше находится губа, которую распявшие Господа, наполнив оцтом и обложив иссопом, поднесли к Его устам. Из той же чаши, как говорят, Господь по воскресении пил, трапезуя с апостолами; ее видел Святый Аркульф и через открытое отверстие покрывающего ее ларца собственноручно касался ея и лобызал: к этой чаше все городское население приходит с великим уважением». (5)

Правда паломник из Пьяченцы говорит о чаше из оникса, а Аркульф о серебряной чаше. Однако свидетельство византийского монаха Епифания (IX век) расставляет все по своим местам: он сообщает, что чаша была сделана из зеленого камня и окована серебром. Епифаний также добавляет, что из нее Христос пил на кресте уксус и желчь. (6)

Примерно в X веке византийские императоры переносят основные святыни со Святой Земли в Константинополь. Здесь реликвии страстей помещаются в храм Фаросской Богоматери в императорском дворце. Однако Чаша Господня в описаниях его святынь более не упоминается! Вместо нее паломники сообщают о Крови Господней, которая согласно рассказу крестоносца Робера де Клари находилась в каком-то сосуде. Но был ли этот сосуд Чашей Господней? Если де Клари точен в своем отчете, то нет, так как сосуд с кровью был сделан их хрусталя, а не из оникса:

«Внутри этой церкви (Фаросской Богоматери) нашли много богатых святынь; там нашли два куска креста господня  толщиной с человеческую ногу, а длиной около полутуазы, и потом там нашли железный наконечник от копья, которым пронзен  был наш Господь в бок, и два гвоздя, которыми были прибиты его руки и ноги; а потом в одном хрустальном сосуде нашли большую часть пролитой им крови; и там нашли также тунику, в которую он был одет и которую с него сняли, когда его вели на гору Голгофу» (7)

Рисунок 3. Процессия с главными святынями Фаросской церкви во Влахерны в 1037 году. Византийская миниатюра

Дальнейшая судьба этого сосуда не ясна. После разграбления в 1204 году Константинополя участниками четвертого крестового похода, среда которых был и де Клари, реликвии, претендующие на то, чтобы считаться сосудом с кровью Спасителя появляются в Венеции, Суассоне, Намюре, главном цистерцианском монастыре в Клерво, почти во всех городах Фландрии и северо-восточной Франции, включая Париж (8).

Ярким примером подобного рода реликвий является Святая Кровь из фламандского города Брюгге, которая и сегодня доступна для поклонения паломникам. Предполагается, что она была привезена во Фландрию из разграбленного Константинополя после 1204 года. Сосуд, в котором хранится реликвия, действительно сделан их хрусталя, однако представляет собой фиал, подобный тем, которые изготовлялись в Византии для духов или парфюма, а отнюдь не евхаристическую чашу, каковой должна быть Чаша Тайной вечери.

Рисунок 4. Фиал с Кровью Спасителя. Брюгге.

С Фаросским храмом в средневековой Европе связывали еще одну реликвию. Один из крестоносных мародеров Гарнье де Тренель отправил в Труа некое блюдо (или чашу?), украденное им в церкви императорского дворца. Как утверждал сам Гарнье, это и было блюдо Тайной Вечери. До 1610 году оно хранилось в Труа, а затем исчезло, возможно, в годы французской революции. Однако никто в средневековой Европе не считал блюдо из Труа настоящим Граалем. (9)

Возможно именно наличие многочисленных лже-реликвий заставило Альбрехта из Шарфенберга написать, что в Константинополе хранилась лишь копия Святой Чаши:

«Вторая драгоценная чаша, благородная и изысканная по виду была сделана в точности как первая. В святости она не имела ни малейшего порока. Жители Константинополя проверили и опробовали ее, и (найдя), что она богаче и лучше украшена признали ее истинным Граалем».
 Другую версию об аутентичной Чаше Тайной вечери выдвинул российский  ученый Василий Лурье. Он обратил внимание на любопытный исторический памятник Проповедь св. Иоанна II, патриарха Иерусалимского на освещение храма св. Сиона в Иерусалиме в 394 году.

В христианской традиции, основанной на (Деян.1:13), Сионская горница – место совершения Тайной Вечери в апостольский период стала первой христианской церковью и тем самым прототипом и первообразом для всех остальных христианских церквей. Здесь воскресший Спаситель являлся своим ученикам (Мк.16:14, Лк.24:33, Ин.20:19-23, Ин.20:26-28), а в день Пятидесятницы на них снизошел Святой Дух.

В патриаршьей проповеди подробно описывается литургическое устройство храма, разделенного на восемь кругов (в соответствии с восемью небесами иудейской и христианской апокрифической литературы). Последний – восьмой круг одновременно является самым главным. Он представляет собой брачный чертог, в котором Христос жених, а Церковь – невеста. Одновременно прообразом восьмого круга является Храм Соломона, который в своей Песни Песней, согласно христианской традиции предузрел сакральную тайну брачного чертога.  

В «восьмом круге», Святом Святых Храма, находился комплекс из двух священных предметов – камня и чаши, где именно чаша считалась главным.. В «Слове» говорится о ритуале, предполагающем питье из этой чаши: «Се истинный столп седьмоосновный, на немже мудрие водружаются, радостотворяий яже любовию звани суть на чашу».

Но в эпоху Юстиниана Великого храм св. Сиона потерял статус места Тайной вечери. В VI веке его стали считать домом Иакова Брата Господня. Соответствующим образом изменилась и трактовка, находящихся в храме святынь, которые были выставлены для поклонения. Уже известный нам паломник из Пьяченцы около 570 года называет камень храма св. Сиона  «краеугольным камнем», «столпом церквей», который Господь, войдя в дом своего брата Иакова, увидел отброшенным, но взял и положил в угол. Что касается чаши, то это та самая чаша, в которой апостолы после воскресения Христова совершали Евхаристию. (10). (Интересно, что, по мнению Аркульфа, Чаша Тайной Вечери из храма Гроба Господня одновременно и является чашей, в которой совершала Евхаристия после воскресения).

По мнению Василия Лурье, еще до разгрома Иерусалима персами в 614 году, чаша привезена в Константинополь. Именно с ней мы встречаемся в «Житии Святого Кирилла Философа»,

«Философ же пошел в Царьград и, повидав цесаря, жил тихо, молясь Богу, пребывая  в церкви святых Апостолов.  Есть же в Святой Софии чаша из драгоценного камня, сделанная Соломоном, а на ней письмена еврейские и самаритянские, написанные на гранях, которые никто не мог ни  прочитать, ни перевести. Взял же ее Философ и прочел и перевел (надписи). На первой же  грани так (написано): «Чаша моя, чаша моя, прорицай, пока (светит) звезда. Напои Господа, первенца, бодрствующего ночью». Затем на другой грани: «Чтобы вкушал Господь, создана из иного древа: пей и упейся весельем и возгласи: алилуйя». И затем на третьей грани: «Вот -  Князь и увидит весь сонм славу Его и царь Давид посреди нас».

Рисунок 5. Изображение Чаши в склепе Загородного некрополя Херсонеса.

Тщательно проанализировав эту загадочную надпись, Василий Лурье пришел к выводу, что она была сделана не позднее раннехристианского периода и представляет собой эсхатологический текст о пришествии Мессии. Богослужебное действие, о котором идет речь в надписи – очищение с вхождением в Святая Святых. В христианской литургике ему соответствует Евхаристия. Текст полностью соответствует чину, совершенному Спасителем на Тайной вечере. Учитывая тот факт, что чаша с нанесенной на нее пророческой надписью была очень дорогой и сделанной из драгоценного камня, можно предположить, что она была главной реликвией иудео-христианской общины, представители которой и нанесли на нее надпись (11).

Позже, когда чаша оказалась в храме Святой Софии в Константинополе, ее значение было забыто. Но появление реликвии в Житии св. Кирилла неслучайно. Этот эпизод предшествует рассказу о составлении Святым славянской азбуке и переводе св. Писания на славянский язык. Аналог этому рассказу есть в Четвертой книги Ездры, где легендарный иудейский пророк, прежде чем зафиксировать священное Писание при помощи пяти писцов, выпивает из Чаши, принимая  таким образом в себя Св.Духа. Подобным образом св. Кирилл возможно причащается из Чаши Софии (Прит. 9:2) перед тем как начать проповедь Писания славянам. (12). Таким образом, создание славянской азбуки провиденциальным образом может быть связано с Чашей Тайной вечери, которую в Западной Европе именовали Граалем, имевшим вид не только Чаши, но и книги.  

(1) Лосева О.В. Святогробский Типикон и его отражение в древнерусской литургической традиции.
(2) Лидов А. М. Церковь Богоматери Фаросской. Императорский храмреликварий как константинопольский Гроб Господень // Византийский мир, искусство Константинополя и национальные традиции. М., 2005, с. 84
(3). Реликвии в Византии и Древней Руси. Письменные источники. Сборник статей под. ред. А.М. Лидова. М., «Прогресс-Традиция», 2006. – с.257.
(4). Там же. – с.260.
(5) Тем же. – с. 266.
(6) Там же. – с. 261.
(7) Робер де Клари. Завоевание Константинополя. М. Наука. 1986 – с. 60
(8). Барбер Ричард Святой Грааль. - М.: «Эксмо», 2006 – с. 216-217.
(9). Там же. – с.279.
(10). В. Лурье. Из Иерусалима в Аксум через храм Сломона: архаичные предания о Сионе и Ковчеге Завета в составе Кебра Негест и их трансляция через Константинополь//Христианский Восток. -  2(8). -  2000. - с. 202
(11) В.М.Лурье. Чаша Соломона и скиния на Сионе. Часть 1. Надпись на Чаше Соломона: текст и контекст// Byzantinorossica. -  3. - 2005.- с.70-73.
(12) Чаша Соломона — Чаша Ездры. Элементы раннехристианского благочестия в Житии святого равноапостольного Кирилла, Учителя Словенского, и их значение для истории текста // Славяне и их соседи. 1994. 5. 9—25

О потире Соломоне его ж сам подписа и мудре содела, и вдаст в церковь Святая Святых Иерусалимре священником.

(из рукописного сборника XVII века)

Есть убо в Цареграде в соборной церкве во святей Софей потир соломоня дела сотворена, на три грани от драгих камень иже наричются: 1-й камень - ахан, 2-й камень - измарагд, 3-й - самфир, 4 - карвамапуд,  5-й - лухинад илгойник, 6-й - гринис анфраск. Инии мнози светли и драги камни. На нем же написана 3 стиси златом. На 1-й гране стих самариски, на 2-й стране стих еврейски, на 3-й грани стих гречески и амморески. 1-й стих пишет: "Чаша моя, чаша прорицаю, дондеже звезда в пиво будет Богу первенцу бдящи нощию". 2-й стих еврейски: "Се на вкушение Господне сотворенное древа ино испии и упийся веселием возопий, аллилуйя". Стих 3-й, гречески: "Сей князь и узрит весь собор славу его и Давыд царь посредеж".  И таж и по сем число 909 , 170 разрешение. Чаша есть пророчество и мудрость соломоня, а звезда прорицает рождество Христово. А иже "в пиво буди первенци бдящи нощию" - бди в ту нощь в нюж вечеря со ученики своими глаголаше: "Се есть Тело мое и прочая". А иже "в пиво буди Господу" - приим чашу по вечери, и даст учеником своим, глаголя: "Пийте от нея вси, се есть Кровь моя Новаго Завета" и прочая. Иде же рече "на вкушение се Господне сотворенное, древа иного" - "древо иное" есть крест, а вкушение о распятии глаголет, яко вкуси раны, еже копием в ребра прободен бысть, а "возопи" - глава убо Адамля есть, а еже "пий" - на кресте оцет з желчию смешен, а еже "упийся" - положен во гробе, и полежа убо яко пив и шумен от вина. А еже рече "веселием возопий" - воскресе убо и веселием радость всем дарова. А еже "аллилуия"  - сий, рече, похвалим истинного Бога. Стих 3-й, гречески: "И се князь узрит и весь собор славу Его". Князь есть Пилат, а собор - весь сонм жидовский узрят славу Его и воззрят нань и ужаснутся. А иже рече "Давыд царь посреде их" - Сам Господь-Царь посреде их плотию распяся. А число бе на том потире 909 - расчет же Кирилл философ словенский обретает 12 лета царства Соломоня до рожества лет 909. И се пророчество о Христе. Сих же стихов никто возможе до Кирилла философа протолковати, но протолкова той Константин, нарицаемый Кирилл, учитель словенский.

 

© Андрей Васильев,  graal.org.ua