В Херсонесском музее хранятся три обломка от загадочных скульптур мифического греческого певца Орфея. Первый из них был обнаружен при раскопках городища К.К. Косцюшко-Валюжиничем в 1890 году. Сохранились ноги сидящего Орфея в длинной одежде. Второй обломок обнаружен в 1897 г. при раскопках восточного района Херсонеса у «базилики Крузе». Ступни ног и постамент отбиты, но сохранилась верхняя часть туловища Орфея (без головы) с поперечными складками плаща, охватывающего его живот. Хорошо виден ремень от лиры, переброшенный через правое плечо.

Обе скульптуры вышли из одной мастерской и сделаны из крупнозернистого мрамора. Хотя до нас дошли лишь их фрагменты, составить представление о том, как они выглядели, мы можем по прекрасному скульптурному изображению Орфея в Афинском национальном музее, которое выполнено на основе того же прототипа, что и Херсонесские образцы. (1)

Орфей – популярный герой греческих мифов, известных каждому школьнику. В находке его скульптурного изображения в античном Херсонесе не было бы ничего не обычного. Если бы не одно странное на первый взгляд обстоятельство. Указанные памятники являются не языческими, а христианскими. Орфей же изображает на них небесного Спасителя – самого Христа.

 

С детских лет многие помнят увлекательную историю о том, как фракийский музыкант Орфей попытался освободить свою супругу Эвридику из царства мертвых. Орфей был столь искусен в игре на лире, что звери и птицы собирались, чтобы послушать его, реки останавливали свое течение, и даже камни спускались с гор. Своей музыкой Орфей тронул сердце перевозчика в царство мертвых Харона, жуткого пса Цербера и самого владыки Аида. Он разрешил поэту вывести супругу из подземного мира, но с условием: если Орфей оглянется и посмотрит на нее, прежде чем Эвридика выйдет на свет дня, она должна будет навечно вернуться в царство мертвых. На пути домой Орфей не выдержал, и взглянул на свою возлюбленную, которая была потеряна для него навсегда, а сам он провел остаток дней в горе и тоске.

И хотя этот миф известен многим,  мало кто знает, насколько велико было почитание героя его главного героя в эллинском мире. «Все греческое богословие вышло из мистического учения Орфея», - писал философ-платоник Прокл. Орфею приписывали основание мистерий (2), изобретение алфавита и даже открытие людям имен богов. Неудивительно, что понимание античной мудрости, оказавшей колоссальное влияние на духовные и мистические традиции Европы и Средиземноморья, невозможно без знания орфического учения.

Античные авторы указывают на связь учений Орфея и Пифагора. По словам Геродота, «орфическое и вакхическое» означает на самом деле «египетское и пифагорейское». Историк Ион из Хиоса (+422 до РХ) предполагал, что сам Пифагор распространял свои стихи, подписывая их именем Орфея.

По другому преданию Орфей посетил страну древней мудрости – Египет, и принес оттуда таинства Исиды и Осириса, которые на греческой почве превратились в мистерии Деметры и Диониса.

Миф о Дионисе лежал в основе орфического мировоззрения. Согласно Иону Хиосскому, Дионис был сыном Зевса и Персефоны. Кровожадные и дикие титаны завлекли его игрушками, а потом убили, растерзав на части, сварили в котле и съели. (3). Нетронутым осталось лишь сердце Диониса, которое богиня Афина сохранила в ларце. Узнав о преступлении титантов, Зевс поразил их молнией. Люди возникли из пепла титанов. Таким образом, человеку присуща темная, разрушительная «титаническая» природа. Но поскольку злобные титаны сожрали Диониса, человек содержит в себе его частицу – божественную искру.

Учение, которое приписывали Орфею, было по-настоящему революционным. Орфики делали акцент не на традиции и обычаи государства или рода, а на идею личного спасения каждого человека.

Считалось, что Орфей, посетив царство теней, узнал тайны, которые до него не знал никто из смертных. Он сообщил своим последователям, что душа существует до рождения человека и происходит из мира богов. Но за какой-то грех, природа и обстоятельства которого неясны из дошедших до нас источников, она была заключена в материальный мир и вынуждена переходить из тела в тело.

Идея о переселении душ роднит орфический культ с пифагорейством. О самом Пифагоре говорили, что он получил орфическое посвящение.  Неудивительно, что после изгнания пифагорейцев из Италии многие из них присоединились к орфикам.(4).

Платон в своих диалогах пишет о том, что орфическое учение было тайным и сообщалось в ходе «секретных ритуалов». Согласно этому учению, душа заключена в тело (soma) как в могилу (semа). Наше существование в материальном теле скорее напоминает смерть, однако оно же может стать преддверием к истинной жизни. Это возможно для тех, кто избавится от титанического элемента и реализует в себе божественное – дионисийское начало. Для этого орфики практиковали особые ритуалы, передачу тайных знаний и «орфический» образ жизни.  

Мистерии орфиков представляли собой инициатический ритуал  и заключались в молитвенных радениях, изложении тайных знаний по священным книгам и обрядах, имевших скрытое мистическое толкование. Посвященные обязывались соблюдать аскетические правила, включая воздержание от мясной пищи и запрет на убийство. Однако главным условием обретения будущей жизни в высшем мире было получение особого знания. Непосвященные же, как полагали орфики, обречены на перевоплощения в материальном мире: «круге тяжких страданий».

Движение по кругу предполагало воплощение в новом теле. Однако сначала душа подвергалась суду, который направлял ее на тысячу лет в место наказания или блаженства, после чего она вновь одевала материальное тело. Дошедшие до нас краткие отрывки о тайном учении орфиков из Платона, Эмпедокла  и Пиндара, а также археологические находки позволяют провести определенные параллели с тибетской «Книгой мертвых». (5) Поэтому есть все основания предполагать, что это учение может быть следствием откровений, полученных в состоянии мистического озарения, подобных тому трансперсональному опыту, который переживают люди в состоянии клинической смерти.

На золотых пластинках, найденных в могильниках Южной Италии и на Крите, которые датируются V веком до РХ, содержаться своеобразные инструкции для тех, чья душа отошла в мир иной. Посвященных учили, что после смерти она должна избежать вод Леты – реки забвения, из которой пили те, которым выпал жребий перевоплощения.

Вместо этого она должна была найти источник, вытекающий из озера Памяти (Мнемосины), которое охраняли стражи. «Скажи им: "Я дитя Земли и Звездного Неба, вы знаете это; но я высох от жажды и я умираю. Дайте мне скорее свежей Воды, что течет из озера Памяти". И стражи дадут тебе испить из священного источника, и после этого ты будешь царствовать среди других героев", - говориться в одном из таких текстов.

На другой пластинке приводится диалог с богиней царства мертвых Персефоной: «Я претерпел  кару,  которой  заслуживали  мои  неправедные  деяния...  Ныне  я,  молясь,  предстаю  пред ослепительной  Персефоной,  чтобы  ее  благоволением  сподобиться  селений  святых».  Богиня  милостиво принимает его: «Приветствую тебя, претерпевшего муку, какой ты никогда прежде не испытывал... Привет, привет, привет тебе, идущему правым путем к священным лугам и к рощам Персефоны».

"Я вырвался из круга тяжких страданий и скорби и быстрым шагом устремился к вожделенному венцу. Богиня отвечает: "О счастливец, о блаженный! Из человека, которым ты был, ты стал Богом", - такие слова мы встречаем на еще одной пластинке.

Видения мук преисподней, с которыми неоднократно сталкивались, пережившие трансперсональные состояния, также присутствуют в орфических текстах. Нечистые души будут погружены в «трясину», где «понесут кару за свою нравственную скверну», как свиньи любящие валяться в грязи.

Указывая на то, что эсхатологические откровения орфиков имеют многочисленные параллели в других традициях, известный специалист по истории религий Мирча Элиаде отмечает, что эти параллели могут объясняться «общим старинным наследием – результатом тысячелетнего  осмысления  экстазов,  видений  и  экзальтации,  сновидческих похождений  и  воображаемых  путешествий». (6)

Указание на визионерские основы ритуальных практик, лежащих в основе многих эзотерических традиций находит подтверждение в еще одном универсальном символе, который использовали, в том числе и посвященные в орфические таинства.

Речь идет о загадочной лестнице, соединяющей небо и землю. Книга «Бытие» говорит о том, что такой сон видел легендарный праотец Иаков:

«И увидел во сне: вот, лестница стоит на земле, а верх ее касается неба; и вот, Ангелы Божии восходят и нисходят по ней».

Проснувшись Иаков возлил на этом месте елей, установил камень-менгир и назвал его «Домом Божьим». Установка менгира традиционно рассматривается как обозначение центра мира, где сходятся в одном месте небо и земля, духовный и материальный миры.

Сходные образы мы встречаем и в других традициях. В египетских погребальных текстах указывается на то, что душа после смерти может подняться по лестнице, данной богом Ра для восхождения на небо. «Для меня ставят лестницу, чтобы я видел богов», – говорится в Египетской Книге Мертвых.

В исламской традиции Магомет видит лестницу, возвышающуюся над иерусалимским Храмом (т.е. в «Центре Мира») до самого Неба, с ангелами справа и слева; по этой лестнице души праведных восходят к Богу. У Данте мы встречаем в небе Сатурна золотую лестницу, головокружительно возносящуюся к последней небесной сфере; по ней восходят души блаженных. (7).

Миф о восхождении по лестнице в небо известен во всех культурах: в Евразии, Африке, Америке, Австралии и Океании.

Аналогичный символизм присутствовал и у орфиков. Однако они пошли дальше. Поскольку считалось, что Орфей познакомил людей с музыкой и пением, ему был приписан особый метод музыкально-молитвенной концентрации с целью получения трансперсонального опыта восхождения по лестнице, направленной в Небо. Еще древние заметили, что особое сочетание звуков, частоты и ритма молитвословия может вызвать у человека измененное состояние сознания.

Под влиянием учения Пифагора о космической гармонии последователи орфического учения использовали для этой цели особые техники интонирования семи гласных греческого языка, соответствующих семи планетам халдейской астрологии.

Первым современного читателя ознакомил с таблицей соответствий звуков и планет французский аббат Жан Жак Бартелеми в конце XVIII века. Традиция, на которую опирался Бартелеми, основана на сами концентрических планетарных орбитах системы Птолемея. Согласно этой системе, которая также называется геоцентрической системой мира, поскольку земля в ней находится в центре, ближайшее к земле небесное тело Луна. Поскольку у нее самая маленькая орбита, то ей соответствует А, чье числовое значение равно 1. На втором небе находится Меркурий. Ему соответствует Е с числовым значением 5, и так далее…

Греки считали, что бог Гермес изобрел лиру. Когда он поднялся на небеса и увидел планеты, которые двигаются по своим орбитам, то бы очень удивлен, что они издают те же самые звуки, что и лира, изобретенная им на земле. Вращению каждой сферы соответствует одна из семи нот или гласных звуков, которые издаются сиренами, сидящими на краю каждого планетарного круга.

В поэме об Аргонавтах сирены – демонические существа, заманивающие путников своим пением. Они плывут на звук и погибают.

"Когда они проплывали мимо Сирен, Орфей удержал аргонавтов на корабле, заглушив пение Сирен своей песней», - сообщает античный автор. (8).

В эзотерической традиции орфиков эта победа легендарного музыканта над злобными сиренами была вписана в контекст восходящего прохождения душой небесных сфер на пути в мир богов.

«Некоторые говорят, что лира у Орфея была семиструнная, соответствуя семи небесными кругам… Говорят, что душам нужна кифара для того, чтобы вознестись», - сообщает анонимный автор схолий на Вергилия. (9).

Всегда сложно говорить о ритуальных аспектах той или иной эзотерической традиции, особенно древней. Однако дошедшие до нас письменные источники позволяют с полным основанием предполагать, что орфики практиковали подражание космической музыке на лире и интонирование семи гласных в целях открытия пути, по которому душа может вернуться на небеса. (10).

Идея использования семи гласных в ритуальных целях была не нова. Античный автор Дмитрий Фалериус пишет о том, что подобное пение практиковали в Египте: «Египетские священники при пении гимнов во славу богов используют семь гласных, которые они произносят в определенной последовательности; их пение столь благозвучно, что люди слушают его вместо авлоса или кифары». (11).

У египетских жрецов эту манеру протяжных распевов гласных, чем-то напоминающую пение буддийских мантр, заимствовали первые христиане. Как сами они объясняли подобного рода ритуальное пение в ходе своих церемоний и молитв?

В апокрифическом «Евангелии египтян» говорится, что семь гласных связаны со скрытой и невидимой Тайной.

«Домедон Доксомедон возник, эон эонов, и престол в нем, и силы вокруг него, великолепия и нетленности. Отец великого света, произошедший от молчания, это великий Доксомедон-эон, в котором покоится трижды мужское дитя. И установлен в нем престол славы его, на котором имя его сокровенное начертано, на табличке (с надписью) [...] один есть слово, Отец света всего, тот, кто произошел из молчания и покоится в безмолвии, тот, чье имя в символе незримом. Скрытая, невидимая тайна возникла:

ииииииииииииииииииии ЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕ оооооооооооооооооооо уууууууууууууууууууу ееееееееееееееееееееее аааааааааааааааааааааа ОООООООООООООООООООООО»

О том, что Слово лежало в начале всего, сказано в прологе Евангелия от Иоанна:

«1.  В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог».


Марк Маг, один из последователей видного раннехристианского богослова Валентина, так объяснял эту загадочную фразу:

«Когда первый, непостижимый и нематериальный Отец, не мужской и не женский, пожелал невыразимое сделать выразимым, а невидимое – имеющим форму, он отверз уста и произнес подобное ему Слово. Представ [перед ним] это Слово показало ему, что оно такое: форма, явившаяся из невидимого [Отца]». (12).

Согласно учению Марка, 9 согласных букв греческого алфавита представляют собой неизреченные, непроявленные элементы, 8 полугласных причастны одновременно проявленному и непроявленному мирам, тогда как 7 гласных  - «суть образы Человека и Церкви, потому что голос, происшедший от Человека, дал образование всему». То есть последовательное произнесение Небесным Человеком семи гласных звуков представляет собой развертывание или манифестацию нашего космоса с семью планетарными сферами и семью силами.

В свою очередь эти семь сил, каждой из которых соответствует один из неслышимых гласных звуков, поют хвалу своему Создателю. Эта небесная вибрация космоса лежит в основе всего живого на земле:  

«Эти силы,  все вместе соединившись между собою, возглашают и прославляют того, кем они произведены; а слава сего возглашения препосылается к Первоотцу. Звук этого славословия, несясь на землю …сделался образователем и родителем того, что на земле». (13).

Ритуальное песнопение ΑΕΗΙΟΥΩ заключает в себе полноту вибрации творения, включающую в себя весь космос с планетами, которые ответственны за разные составляющие человеческой души. С одной стороны, при помощи этих звуков был создан космос, а с другой небесные силы, повторяя их, восхваляют Бога.

Неудивительно, что мы находим формулу ΑΕΗΙΟΥΩ, либо ее вариации, в раннехристианских гимнах, молитвах, заклинаниях, в магических текстах и на амулетах.

Процитируем заклинание, обнаруженное в одном из коптских манускриптов:

«Я заклинаю тебя Гавриил, семью глазами Отца, Семеуо Пабаофоу Афритон Амитон Феофанаутери Аминь, Аминь, Аминь, Аминь, Аминь, Аминь, Аминь. Бафуриил, великий Отец, Бафуриил Саваоф Бобоэль Афаор Мауе, Бог Богов. Пошли мне Гавриила, ангела праведности, чтобы он мог сделать все, о чем я прошу тебя. Аминь.
ААААААА
ЕЕЕЕЕЕЕ
ЕЕЕЕЕЕЕ
ИИИИИИИ
ООООООО
УУУУУУУ
ООООООО» (14).

 

Все сказанное выше касается христиан-гностиков, которые позже были объявлены победившей епископальной церковью  еретиками. Но традицию семи сакральных гласных хорошо знали и ортодоксальные церковные теологи. О ней упоминает Евсевий Кесарийский (IV век), автор официальной «Церковной истории».

В одной из своих работ он пишет, что комбинация семи гласных представляет собой Тайное имя, которое евреи обозначают четырьмя буквами Тетраграмматона YHWH, применяемым к высшей Божественной силе. Он приводит цитату из неизвестного греческого автора о том, что семь гласных букв это имя Бога, Отца людей, которое поют вращающиеся небесные сферы. (15).

Христианская традиция говорит о том, что ангелы славят Бога хвалебными песнями. Их невозможно воспроизвести человеку. Апостол Павел рассказывает о человеке, который был поднят на «третье небо» и слышал «неизреченные глаголы, которых человеку нельзя пересказать».(16).

Как полагают исследователи, проанализировавшее подобное словоупотребление в египетских магических папирусах и халдейских оракулах, встречающаяся в них фраза о том, что божественные имена «не могут быть произнесены ртом человека», совсем не означает, что человек не в состоянии попытаться в грубой форме имитировать Небесное пение. (В Греческом магическом папирусе №13 говорится: «Господь, я подражаю тебе, произнося 7 гласных»). (17).

Христианские литургисты всегда ассоциировали с ангельской молитвой слово «Аллилуйя». В Ветхом завете оно встречается 28 раз в Псалмах царя Давида. Его этимология и происхождение не совсем понятны. Традиционная версия гласит, что на древнееврейском «Аллилуйя» означает «Восхваляйте Господа».  

Об этом сообщает поддельное «Откровение Павла», написанное в конце IV века.  Ангел, отвечая на вопрос апостола, что означает «сладкозвучное» пение Аллилуйя, говорит, что оно происходит из еврейского языка, на котором разговаривают Бог и ангелы и означает  «тевель маримата» - хвала Богу Основателю всего: «восхвалим его за это». Поэтому всякий, поющий аллилуйю, возносит Богу хвалу». (18).

Но, как легко понять по тексту, автор лже-Павлова «Откровения» не владел древнееврейским языком, поэтому доверять ему вряд ли стоит.

Рав Элиягу Эссас переводит слова «hаллелу» и «йя» совершенно по-другому. «Hаллелу» – глагол во множественном числе повелительного наклонения, значение которого «постигайте проявление Всевышнего и передавайте приобретенные знания другим». «Йа»- представляет собой одно из Имен Всевышнего и отражает аспект его мудрости и доброты.

Е.П. Блаватская считала, что слова «Аллилуйя» и «Аминь» не являются еврейскими и были заимствованы древними иудейскими посвященными у халдейских магов, поэтому попытки их истолкования при помощи еврейских выражений и анаграмм обречены на неудачу. (19).

Показательно то, что в греческом и славянском тексте Библии «Аллилуйя» не переводится, так как здесь оно имеет значение сакрального слова ангельского языка, на который осторожно намекает апостол Павел.

В Откровении Иоанна Богослова читаем: «Я услышал на небе громкий голос как бы многочисленного народа, который говорил: аллилуия! спасение и слава, и честь и сила Господу нашему! И слышал я как бы голос многочисленного народа, как бы шум вод многих, как бы голос громов сильных, говорящих: аллилуия! ибо воцарился Господь Бог Вседержитель. Возрадуемся и возвеселимся и воздадим Ему славу; ибо наступил брак Агнца, и жена Его приготовила себя» (20).

Сходным образом автор коптской «Книги о Воскресении» ни словом не упоминает, что «Аллилуйя» может иметь еврейские корни. Для него это слово из языка ангелов: «И они пели гимны на языки херувимов, которые все отвечали им: «Аллилуйя», «Аминь». Этот язык не является еврейским, так как ученики не могут понять воскресшего Иисуса  «Когда спаситель взял нас на гору Олив, Спаситель обратился к нам (на языке), который мы не понимали, но Он без промедления открыл его нам», - пишет автор «Книги». (21).

В некоторых раннехристианских общинах при пении «Аллилуйя», которое происходило в атмосфере погружения в трансовое состояние, пропускались согласные. В результате получалось АЕОУИА – сочетание гласных, схожее с тем, которое встречаем в ритуальных песнопениях египетских жрецов и посвященных в орфические мистерии.

В других группах происходило мелизматическое расширение Аллилуйя, которое могло петься как:

Алле-йе-йе/йе-йе-йе-йе-йе/йе йе ло го/
или
Алле-йе-йе/е-йе-йе-йе-елу/ойему, ойя- йема/

Считается, что такое пение способствовало получению визионерского опыта полета на небеса.  А в более поздний период, когда многие дары Святого Духа были утеряны, церковный хор сохранял эту традицию как подражание ангельскому небесному хору. (22).

В Аллилуйе можно обнаружить три гласные фонемы священного праязыка человечества, попытку реконструкции которого сделал немецкий ученый Герман Вирт.

Согласно Вирту, три основных вокальных звука А, I, U. Это фонемы Рая, от произнесения которых зависит судьба Вселенной. Звуки Е и О имеют второстепенное значение. Первый является промежуточным между А и I, второй между I и U.

Звук А – произносится с максимально открытым ртом. С буквы, обозначающей эту фонему, начинаются все основные алфавиты. А – символ начала мира и века.
Звук I – гласная, которая произносится с полузакрытым ртом. Это пронзительный и жесткий звук, близкий к согласному, символ летнего солнцестояния.
Звук U – можно произносить, не открывая рот, это закрытый, утробный звук, символизирующий конец года, мира, века.

Как утверждает известный автор-традиционалист Александр Дугин, русские старообрядцы добавили еще одно толкование Аллилуйи. Слог «Алл» дня них ассоциировался с Богом-Отцом, «ил» - с Богом-Сыном, «уйя» - с Богом-Духом Святым, тем самым приобретая одновременный смысл и тайного имени Свято Троицы, и  всей Вселенной. (23)

Суфийская практика молитвы-зикра также основана на трех гласных А, I, U.

«Долгие гласные,"а", "и", "у" занимают центральное место среди прочих звуков, - пишет шейх Хаким Абу Абдуллаа Гулам Мойнуддин. - Суфийская традиция именует их константами вселенской гармонии. Эти гласные играют важнейшую роль в любой мистической системе, основанной на использовании звуков...Долгий гласный "а" движется из гортани вниз, чуть налево и останавливается в сердце... Долгий "и" устремляется в противоположном направлении: вверх, за носовую перегородку, и вибрирует в центре шишковидной железы... Долгий "у" возникает на кончике вытянутых трубочкой губ, в точке, где соединяются вдох и выдох».(24).

Античная традиция возродилась в византийском богослужении в XIV столетии, на который приходится расцвет аскетическо-духовной практики исихазма. В это время в моду вошли так называемые «Кратимы» — длинные мелодические вставки в клиросном пении, наиболее распространенной из которых было протяжное распевание слогов  «те-ри-рем».

Эти «неизреченные звуки», комбинации гласных и согласных, которые не складываются в понятные человеку слова,  представляли собой новую попытку отобразить пение ангелов. Византийский композитор Иоанн Кукузель по преданию услышал ангельские гласы и переложил их на музыку. Предложение соединять гласные с согласными восходит к античному автору Аристиду Квинтилиану. В своем трактате, посвященном теории музыки, он подробно описывает значение семи гласных и их соответствие планетарным сферам и знакам зодиака. Квинтилиан утверждал, что гласные не должны использоваться самостоятельно из-за своей неплотной природы. Поэтому он предложил соединять их с буквой «тау» - «самым прекрасным из согласных». Получающиеся слоги «те», «ти», «та», «то» представляют собой музыку движущейся Вселенной и находящейся в резонансе с ней человеческой души. (25).

Византийцы рассматривали Терирем как символическое имя Троицы. Числовое значение буквы «тау» - 300 указывает на то, что она представляет Отца, Сына и Святого Духа. С буквы «ро» в греческом языке начинается слово «корень» - т.е. основа, первопричина – Бог-Отец.

Так древняя эзотерическая традиция ритуального пения дошла в несколько видоизмененном виде до наших дней, и до их пор используется в православном богослужении Афона и других греческих монастырей. (26).

Многие тексты, приписываемые Орфею, находили отклик в сердцах ранних христиан. Пытаясь объяснить эллинистические параллели с христианским учением, Климент Александрийский утверждал, что Божественное откровение изначально было открыто всем народам, «согласно их достоинству». (27).  Отблеск этого откровения он, в частности, видел в орфическом гимне, терминология которого, совпадает с мистическим христианским богословием:

Созерцай неотвратимо божественный Логос,
Следи сердцем за движением твоего ума,
Держи свой путь уверенно и прямо,
Смотри только на бессмертного Царя Всего. (28).


Учитывая все это, неудивительно, что Орфей почитался среди первых  христиан как проповедник древней мудрости и даже предтеча самого Спасителя.

Так, Евсевий Кесарийский, сравнивает Орфея с Христом в похвальном слове Константину Великому:

«…Спаситель, приняв организм человеческого тела, всем даровал, блага и спасение, подобно тому, как музыкант посредством лиры, всем показывает свою мудрость. Эллинская мифология говорит, что Орфей, ударяя плектром по струнам музыкального инструмента, очаровывал своей песнью всякого рода зверей и укрощал ярость диких животных. В эллинской земле воспевают также и верят, что бездушная лира внушает зверям кротость, и что, повинуясь музыке, деревья изменяют свои плоды. Но наимудрейшее и в высочайшей степени прекраснейшее и гармоническое Слово Божье, различным образом врачуя человеческие, подверженные разнородному злу души, восприняло в свои руки, как бы музыкальный инструмент творение своей мудрости — человека, и посредством его начало бряцать свои чудесные песни уже не бессловесным зверям, а разумным существам». (29).

Климент Александрийский пишет о «гармони вселенной» и использует орфическую терминологию для объяснения тайны творения мира. Климент называет Слово, принявшее имя Христа, Новой Песнью. Божий Логос посредством Святого Духа «настроил» вселенную и человека – вселенную в миниатюре, а Дух Святой «творит мелодию для Господа», извлекая ее из «многозвучного инструмента». (30).

Символические изображения Христа в виде Орфея были очень популярны в первые столетия христианства, что доказывают их находки, в том числе и в Херсонесе. Скорее всего, они датируются V-VI вв, так как в VII веке на Пято-Шестом Трульском Соборе получило догматическое обоснование православное учение об образе. Согласно этому учению, ветхозаветные и раннехристианские символы-аллегории было предписано заменить на непосредственные образы, того, что они символизировали. (31).

Однако статуи Орфея-Христа не единственные памятники на Крымском полуострове, которые указывают на сложный синтез христианских и орфических доктрин.

Программа росписи самого известного склепа Северного Причерноморья – «склепа Деметры» отражает близкое к орфизму учение о спасении. Эзотерическая трактовка мифа о похищении дочери Деметры богини Персефоны сходна с тематикой, которую мы встречаем в раннехристианских погребальных памятниках.

Сюжет росписи интерпретируется исследователями следующим образом. После смерти, человек отправляется в мрачное царство Аида. Однако у него есть возможность восхождения на небо и обретения единства с Богом – обожения. Как и в христианских склепах, здесь присутствуют виноградные гроздья как символ небесного, «райского» вина, и птицы, символизирующие полет души на небеса.

Исследователи обращают внимание на общность художественного мышления авторов росписи в склепе Деметры и Уваровского христианского склепа в Херсонесе. (32).

Еще один пример тонкой грани между ранним христианством и языческими мистериями, так называемые «склепы Сабазиастов» на Боспоре. М. И. Ростовцев, автор фундаментальной работы, посвященной фрескам Южной России, связал их с мистериальным культом Диониса-Сабазия. (33). Другой дореволюционный исследователь В. Латышев полагал, что под именем Сабазия на Боспоре могли почитать Бога высочайшего и внемлящего.

Споры вокруг группы боспорских склепов, расписанных единым геометрическим стилем, со сходной цветовой гаммой и орнаментами продолжаются до сих пор. С одной стороны в этих склепах обнаружена символика, которую традиционно считают христианской: виноградная лоза с гроздьями, разнообразные корабли, птицы, кресты, буквы Альфа и Омега. (34).

С другой стороны, в некоторых из них изображены странные человеческие фигуры в длинных свободных одеяниях с палками (?) и тамбуринами в руках, исполняющие ритуальный экстатический танец, под аккомпанемент музыкальных инструментов, что было характерно для культа Сабазия.

Как тут не вспомнить обвинение язычника Цельса в том, что христиане пытаются ошеломить людей игрой на флейтах и других музыкальных инструментах, подобно впадающим в транс священнослужителям Кибелы. Обвинение, на которое знаменитый христианский апологет Ориген предпочел не отвечать. (35).

Недоумевающие специалисты называют символику «склепов Сабазиастов»  «языческо-христианской», усматривая в ней смешение как мистериальных культов, так и христианского учения.

Все это показывает, что история христианства в Крыму намного сложнее, чем это кажется на первый взгляд. Но в тех памятниках, где большинство ученых усматривает лишь беспорядочное и причудливое смешение разных религий и культур, верующий человек легко увидит синтез древней мудрости и Благой вести предвечного Логоса.

© Ariston
© graal.org.ua

Комментарии