(Cудовой журнал с корабля «Оdyssey»)

Место действия – Таврида – куэсты Внутренней гряды (Климаты), (рассказ очевидца)
Дата: 5 – 8 марта. Участники – турклуб «Одиссей», ядром которого является команда «NAUTES» («Мореходы»). Спонсор – компания «Муравей», г. Киев.

5 марта, пятница. Проводник подсел в Симферополе в поезд №27 сообщением Киев - Севастополь ровно в 11.03 по местному времени. В течении следующих сорока минут движения шли последние приготовления. Всего участников было 10 человек. Высадку произвели в Бахчисарае, где был проведён последний инструктаж. Погода была хотя и мартовская, но сухая. В 12.25 маршрутка, идущая в село Родное, забрала всех участников и перебросила к посёлку Ходжи-Сала, называемого в шутку «Хочу сала». По мере проникновения во Внутреннюю гряду справа и слева от дороги вырастали куэсты – столовые плато с непропорциональными склонами. Вот остановка у с. Залесное, а по-татарски Юхары-Каралез. Рядом с ним находится Каралезская долина со знаменитыми «сфинксами» - обтекаемыми скалами. Любовались ими недолго, надо было продолжать путь. Вот и точка выброски – поле перед водохранилищем с дамбой, находящееся перед огромной горой-плато Мангуп-кале. Когда-то на месте озера было средневековое поселение с базиликой, руины которой выступают из воды после ухода весеннего сезона с его паводками. Следует упомянуть, что кроме проводника здесь были ещё два члена команды при разведочном походе в конце апреля на Пасху 2003 го года (сам праздник тогда отметили в столице «тавроскифов» Неаполе и в Византийской крепости Алустон). Подошли они тогда к Мангуп-кале с юго-востока из селения Богатое ущелье и поднялись по древней колёсной дороге, огибающей гору с востока. На этот раз мы двинулись из Ходжи-сала, которая лежит в долине между Мангупом и куэстой Чардаклы-баир (тюрк. «чардак» - «постройка на сваях»). Этот массив составляет в этом районе коренную часть Внутренней гряды.

С древнейших времён на плато жили люди, раскопки раскрыли поселение середины I-го тыс. до н. э. принадлежавшее таврам.  В III-V вв. плато заселили сармато-аланы, а точнее, племена готского союза, в который входили также славяно-русы, гето-даки и прочие отступившие сюда под натиском гуннов. В VI веке при Юстиниане I Таврика была северной пограничной областью Византийской империи. Об этом пишет Прокопий Кесарийский в «Трактате о постройках».

Мангупское раннесредневековое укрепление, находившееся на плато площадью 90 га, не имело себе равных в тогдашней Таврике и оно было столицей области Дори, простиравшейся по Внутренней гряде и южному побережью. Называлось оно - Дорос. К тому времени вся эта горная местность носила греческое название «Климаты» (ударение на второй слог), то есть «склоны».

В X – XII веках идёт период упадка, тогда возникает второе название – Мангуп. Начинает образовываться полу самостоятельное Мангупское княжество. В XIII веке здесь устанавливается княжеская опальная династия Гаврас, имевшая армянские корни и происходившая из района Халдия Трапезундской империи. Первым князем был Константин Гаврас внук Феодора Гавраса, который был зверски замучен турками-сельджуками (его резали по частям), и причисленный позднее к лику святых под именем Феодора Стратилата (военачальника). Эта династия становится правящей в греческом княжестве Феодоро, образовавшемся в XIV веке, с одноимённой столицей на Мангупском плато. К XV веку при князе Алексее оно достигает расцвета, в столице на тот момент проживало 20 тыс. человек, а во всём княжестве, простиравшемся от Каламиты (совр.Инкерман) и до Фуны (совр. пос. Лучистое у Алушты), кроме прибрежной полосы на юге, и до реки Бельбек на севере, - около 150 тыс. человек. Это было сердце православной Таврики и центр Готфской епархии (Готией, по-русски Готфией, назывался весь юго-запад Полуострова). В 1475 году по зову крымских татар Таврику захватили турки. Мангуп оказался последней непокорённой цитаделью и был в осаде около полугода. Однако янычарам хитростью удалось выманить защитников, а потом они буквально на плечах ворвались в город, где осада замка-цитадели продолжалась ещё несколько недель, но силы были слишком не равны. Оставшиеся в живых мужчины попали на галеры, женщины в гаремы, дети в янычары, а князей казнили в Стамбуле. Мангуп стал отдельной административной единицей Османской империи и личным доменом турецкого султана, так же, как и весь Южный берег. Здесь под охраной османского гарнизона хранилась казна Крымских ханов, которую однажды из крепости выкрали запорожские казаки.

Тропа уводила влево на восток. Где-то справа в зарослях остались руины синагоги-кенассы. И вот мы подошли к руинам большого здания – это трёхнефная базилика, построенная ещё в VI веке Юстинианом, и служившая соборным храмом Готфской епархии.  Предположительно это был храм Константина и Елены, в котором были фамильные усыпальницы. Далее тропа привела к руинам дворца князя Алексея, построенного в 1425 году, далее по заснеженному плато мы направились к его южной стороне к видневшемуся триангуляционному знаку – высота 628,3 метра! Отсюда Климаты были как на ладони: с юга – яйлы Главной гряды с громадой Чатыр-дага, с запада просматривалось море и Севастополь, с севера – скрытая долина Бельбека и с востока – склоны Демирджи (там была пограничная крепость Фуна), - это и были владения княжества Феодоро.

Ветер усиливался и срывался снег, становилось холоднее, но уходить с плато не хотелось. От геодезического знака мы направились к южной кромке плато – там тайная тропа. Она круто уходила вниз, петляя между валунов, было скользко и рюкзаки пришлось снять; в этом было даже нечто экстремальное. Вот спуск позади и мы направились дальше вдоль склона под самой скальной шапкой. Трое шли с затаённой радостью внутри, предвкушая встречу с сакральным местом, остальные ничего не подозревали. А вот и оно! Точнее он – пещерный монастырский комплекс, притаившийся в естественном гроте и с тропы не заметный. (В прошлом году мы чуть было не прошли его мимо). Но на этот раз мы были немного разочарованы – свято место пусто не бывает! С августа 2003 года его обжили шестеро монахов и послушников, поэтому ночлег в нём отпадал. Наклонным тоннелем, вырубленным в скале, мы поднялись в грот, с одной стороны которого были кельи настоятеля и монахов, а с другой сам храм. Его было не узнать в церковном убранстве с иконами, остатками фресок XIV века и колоколами, привязанными прямо к кольцам, высеченным в цельной скале.

После знакомства с иеромонахом-настоятелем отцом Иоакимом, по нашей просьбе монахи устроили малиновый перезвон, благовестом разнёсшийся по Климатам как в былые времена. В кельи пустили только мужчин, там было очень уютно – печка-буржуйка, двухъярусные деревянные кровати, книжный шкаф, иконы, низкий стол с двумя лавками; сразу захотелось остаться пожить монастырской жизнью. В памяти всплыли прошлогодние воспоминания – вечерняя молитва у алтаря, зажигание свечей, горевших несколько часов, ночь, поделенная на три стражи у костра; в такие минуты чувствуется как растворяешся во Всевышнем, как Он говорит с тобой через огонь. Это место было, видимо, ещё языческим святилищем. В раннехристианские времена это мог быть грот отшельника, превратившийся позднее в монастырь и фамильную усыпальницу знатного рода княжества. Сегодня здесь особо чтят местного святого – благоверного князя Константина Мангупского. Он происходил из царской династии Комнинов и был близким родственником императора Византии. В 1472 году, будучи семидесяти лет от роду, он сопровождал свою племянницу Софью Палеолог, - наследницу Византийского трона, в Рим, а потом в Москву, где она стала женой Великого князя Московского – Иоанна III. Отсюда же «перелетел» в Москву и двуглавый орёл – герб княжества Феодоро и Византийской империи. А Константин удалился от мирских дел на реку Учму, приняв монашеский постриг, где просиял как старец Кассиан Угличский, и преставился в 1504 году, прожив до ста двух лет.

Монах провёл нас по тропе к гроту № 41, там мы сделали обед с чаем и сухофруктами. Место было не очень пригодно к ночлегу и, разведав окрестные крипты, мы перебазировались в грот № 44 с южной стороны плато прямо в скальной шапке. Дело клонилось к вечеру, и мы оборудовали бивак – разложили карематы, спальники и принялись за приготовление ужина. Вместо вермишели получился клейстер, и решено было запить его сухим вином. «Индейцы» появились из темноты очень незаметно, для них мы были гости. На Мангупе постоянно проживает «оторванная» молодёжь –«мангупкалеки», как они себя именуют. Мы их угостили вином и ужином, и они растворились в темноте. Учитывая это обстоятельство, было решено выставить на ночь стражу – по два часа каждому, на кого выпал жребий. Ночью температура упала до минус трёх и «стражники» не вылезали даже из спальников, но старались при этом не спать.

6 марта, суббота Утром после подъёма мы обнаружили, что вся округа под белым одеялом снега – он шёл всю ночь. Проблемы с водой тут же отпали, готовили прямо из снега и сосулек. Двое «бывалых» остались готовить завтрак, а остальных проводник повёл на плато тайной тропой. «Мороз и солнце день чудесный» промелькнул Пушкин в голове. Путь наш лежал к Тешкли-буруну, на котором в XIV веке была построена цитадель, что-то вроде кремля, которая составляла третий оборонительный рубеж. Тропа уходила через ворота на оконечность мыса, вот справа восьмиугольный фундамент храма, слева развалины казарм, а вот и осадный колодец, глубиной более 20-ти метров.  На самом конце мыса над обрывом была раньше сторожевая башня, а чуть южнее пещерный гарнизонный храм. Вся оконечность мыса пронизана насквозь криптами, отсюда и название «дырявый». Мы спустились в самое нижнее помещение, известное под названием Барабан-коба – «барабанная пещера». Это была большая комната с более мелкими смежными помещениями и центральным монолитным каменным столбом, при ударах о который и создавался характерный звук. Это место связывают с Мангупской тюрьмой, где томились пленники во времена Крымского Ханства, фаворит Ивана Грозного – Василий Грязной, например. Но до турков здесь был ещё один пещерный монастырский комплекс на плато.

Ходжи-сала с нависающей громадой Чардаклы-баира была как на ладони, вернее это мы были на «ладони» у Мангупа. Покинув цитадель, мы направились через заросли с надгробиями и руинами «храма Богородицы» XIII века к городским воротам. Верховье оврага Капу-дере было перегорожено стеной, от ворот остались скальные пилоны, а над въездной дорогой зияли дыры склепов. Поиграв в снежки, мы отправились обратно «на базу».

После завтрака, совершив хлебопреломление и собравшись, выдвинулись в путь. Решено было двигаться в Шульскую долину к пещерному монастырю Челтер-мармара. Прошлый раз мы, спустившись с Мангупа, поднялись на соседнюю куэсту, которая тянется вдоль Шульской долины, и посетили тогда ещё заброшенный пещерный монастырь Шулдан, «зависший» над окрестностями. На этот раз подъём был практически невозможен из-за заснеженности склонов, поэтому мы решили двигаться по низине вдоль трассы. Снег валил не переставая, всё вокруг было в серой мгле, десять человек осторожно спускались с Мангупа по очень скользкой от снега тропе, рискуя улететь вниз каждую секунду. Вот мы и с южной стороны у подножья внизу в долине Алмачук у речки.  Используя палки как шесты, мы перемахнули через речку, и вышли на трассу. Через какое-то время выглянуло солнце и, посмотрев направо, мы увидели Шулдан, вырубленный в скале над долиной (предполагают, что некогда он был резиденцией епископа).

7 марта, воскресенье. Проснулись все с восходом. Набрав воды в скальных резервуарах стали готовить завтрак и чай. После трапезы пошли осматривать монастырь. Ярусы келий сообщались между собой каменными лестницами, на верхних этажах была маленькая церквушка, а снаружи над ней изображение равностороннего креста. Но самая главная достопримечательность ждала нас на втором ярусе – большой храм, высеченный вдоль скалы, свод которого поддерживали монолитные широкие «колонны». Размеры храма примерно 20 на 7 метров, с востока апсида с нишами для икон и свечей. Совершив молитву согласия и поставив свечи, мы преломили хлеб с вином, как это делали монахи здесь за тысячу лет до нас. Людям издавна свойственно было уединяться в пещерах. Пещера, как утроба Матери-Земли, где собирается сам дух Земли, порождаемый подземными глубинами. С древности пещеры были местом посвящения, святилищами и местом погребения. Возникновение пещерных монастырей в горной Таврике исследователи связывают с монахами-иконопочетатаелями, бежавшими из Византии в VIII веке в результате иконоборческого движения, которое длилось до середины IX века.

Бросив последний взгляд на приютившую нас обитель, мы двинулись вверх на скальную шапку по опасной, но единственной тропе. Остальной путь пролегал по верху по заснеженной кромке скалы, где тропа угадывалась чисто интуитивно; через какое-то время вышли к просеке. Желание сделать рейд в близлежащий Шулдан так и подмывало, но решено было двигаться просекой на северо-запад к «пещерному городу» Эски-кермен. Весь путь занял около тридцати минут, и вот показалась громада скального плато, лежащего между двумя каньонами. В этот раз мы подошли к нему с юга, а в прошлый раз наш путь лежал от Шулдана через Пятую балку и вдоль скального массива с гротами Баллы-коба; к Эски-кермену тогда подошли с востока.

Вот и знакомый подъём с юго-восточной части. Из-за деревьев вынырнул круглый камень со входом вовнутрь – это Храм «Трёх всадников», фамильная усыпальница какого-то местного героя, жившего в XII веке. Внутри камня высечен храм с входом и выходом, алтарём, каменными лавками, двумя гробницами – взрослой и детской, и прекрасной фреской. На фреске три всадника: в центре Георгий Победоносец, слева предположительно Дмитрий Солунский, а справа всадник с мальчиком. По-видимому это местные герои, гробницы которых высечены тут же в храме. Предполагают, что справа – Феодор Стратилат, в таком случае… это усыпальница деда самого основателя княжества Феодоро!? Или всё же гробница Константина Гавраса? Под изображением следы греческой надписи: «Высечена церковь и написаны святые мученики Христовы для спасения души и отпущения грехов». Вокруг храма в средние века был некрополь. Тропа привела нас к месту, где были городские ворота; теперь мы стояли на колёсной дороге с колеями, выдолбленными тысячами телег.

Оставив рюкзаки у входа в крепость, мы осмотрели её западную привратную часть, испещрённую склепами. Двое «бывалых» снова остались сторожить, а остальные отправились в обход заснеженного плато. Справа от входа находился большой пещерный храм с несколькими приделами, синтроном, крещальней-баптистерием. Сейчас его называют «Судилище», и некоторые учёные полагают, что центр Готфской епархии первоначально был здесь. Мы двинулись в северную сторону по краю плато, когда-то здесь проходили стены, окружавшие город; то тут то там из снега на нас пустыми глазницами смотрели крипты. Вот из-за деревьев выплыли две полукруглых скалы-бастиона с казематами. Таких мысов-башен на Эски-кермене шесть, они то и дело попадались нам во время обхода. Двигаясь далее вдоль плато мы подошли к знаменитому осадному колодцу, уходящему шестью маршами на семидесятиметровую глубину. Хазары через него взяли город, пробив дыру в скале. Тропа привела нас к седловине, отделяющую округлую скалу от плато. Это «дозорный комплекс», с него открывается величественный вид на каньон, куэсты и долину на севере. Слева на соседнем плато возвышается башня Кыз-куле – «девичья башня», но скорее всего правильное название Коз-куле – «дозорная башня». На этом же плато находится пещерный Храм Донаторов (благотворителей) с фресками, вырубленный в XII веке. Полюбовавшись красотами мы направились обратно, но уже вдоль западного обрыва. Тропа нас привела к бастионам со сквозными вертикальными отверстиями-«люками», известными как «бани». Внизу через лес промчались кабаны. Проводив их взглядом, мы направились к своим. На обед мы расположились в одной из крипт у ворот и стали трапезничать сухофруктами с чаем, только после мы заметили, что это был склеп, так что обед наш был тризной по усопшим. Любуясь красотами обтекаемого плато Эски-кермен мы совсем потерялись во времени, а оно поджимало, до электрички оставалось два часа, а до станции 8 км, и нужно было ещё спуститься вниз. С крепости мы спускались буквально бегом, увязая в снегу, бегом пробежали и весь каньон до «дозорного комплекса».

Таврская Дева была к нам благосклонна, рядом с ним стояла «таблетка» - военная санитарная машина, принадлежавшая казакам, которые базировались неподалёку. Договорившись с водителем, мы с превеликой радостью погрузились в «БТР» и двинулись в Холмовку, а оттуда во Фронтовое. Покидая Климаты с их «пещерными городами», застывшими во времени, думалось насколько сурово в них жилось, особенно зимой. Ход мыслей прервало резкое торможение нашего «БТРа», приехали.

До электрички оставался ещё час, и мы принялись за заготовку дров, так как наш путь лежал в относительно цивилизованный Инкерман. Когда после тридцатиминутного переезда высадились на мосту через речку Чёрную, было уже темно. Мы двигались по шпалам в обратную сторону к Монастырской скале. В киновии Св. Климента набрали воды из святого источника и пошли через старое кладбище на гору древней колёсной дорогой. Дорога нас провела через ворота крепости, расположенные в башне и, пересекши плато и спустившись через тоннель в скале, мы оказались в криптах на южной стороне скалы.  Это был храм Святого мученика Эвграфия, переименованный позднее в честь ещё одного святого – Дмитрия Солунского. В этой крипте мы ночевали во время прошлого путешествия, но для марта она была слишком открытой и мы расположились в смежных с ней заброшенных кельях. Быстро разложившись, попив чаю, посидев у костра, пустив по кругу «Мускат белый Красного камня», полюбовавшись заснеженной долиной под лунным светом мы уставшие отошли ко сну.

По преданию Св. Климент был другом апостола Петра и был им рукоположен на епископство в Риме (он был третий) в I веке. За христианскую деятельность его сослали на каменоломни на окраину Римской Империи – в Тавриду. Там он обрёл паству в две тысячи человек. Работая на каменоломне, он высек самый первый храм в скале, в котором тайно проводились обряды, а также явил святой источник. Святой Климент продолжал нести Слово Божье, за что был схвачен и утоплен в районе Казачей бухты в 101 году. Мощи его раз в год появлялись на островке нетленными, привлекая тысячи паломников. В 861-м году Константин Философ (Св. Кирилл) «обрёл» мощи, часть оставив в Херсонесе, а часть увезя в Рим. В 988 году князь Владимир Красно Солнышко после крещения увёз в Киев часть христианских святынь из Корсуня, и среди них главу мироточивую Св. Климента. (сейчас хранится в Дальних пещерах Киево-Печерской лавры, продолжая мироточить).

8 марта, понедельник. Взошло солнце, и из нашей кельи открылся захватывающий видна Загайтанскую скалу и Инкерманскую долину. Тишину периодически нарушали поезда, проходившие под скалой. Кто-то спал, а часть людей во главе с проводником ушло в самое сакральное место – киновию Святого Климента.

По преданию Св. Климент был другом апостола Петра и был им рукоположен на епископство в Риме (он был третий) в I веке. За христианскую деятельность его сослали на каменоломни на окраину Римской Империи – в Тавриду. Там он обрёл паству в две тысячи человек. Работая на каменоломне, он высек самый первый храм в скале, в котором тайно проводились обряды, а также явил святой источник. Святой Климент продолжал нести Слово Божье, за что был схвачен и утоплен в районе Казачей бухты в 101 году. Мощи его раз в год появлялись на островке нетленными, привлекая тысячи паломников. В 861-м году Константин Философ (Св. Кирилл) «обрёл» мощи, часть оставив в Херсонесе, а часть увезя в Рим. В 988 году князь Владимир Красно Солнышко после крещения увёз в Киев часть христианских святынь из Корсуня, и среди них главу мироточивую Св. Климента. (сейчас хранится в Дальних пещерах Киево-Печерской лавры, продолжая мироточить).

Поселения в Инкерманской долине  существовали ещё с незапамятных времён. На противоположном берегу речки Чёрной в урочище Уч-Баш было самое крупное таврское поселение. В III-V вв. вся эта местность была заселена сармато-аланами, оставившими здесь множество могильников. С VI века Инкерманская долина входила в зону влияния византийского Херсона и здесь начали появляться отшельники, позднее, к VIII веку, вокруг святых мест и келий отшельников начали группироваться киновии и монастыри. Это было место первых пещерных христианских культовых сооружений в Таврике. Во времена Юстиниана I на скале возникает небольшая крепость, носившая предположительно название Керк. К XI-XIII вв. это была уже настоящая Фиваида с тремя монастырями – в Монастырской, Загайтанской и Каменоломенной скалах. Монахи поступали по примеру первых христиан Египта, уходивших в пустыню в районе древних Фив – Фиваиду. Благодаря такому скоплению монастырей  долина со временем должна была стать Таврическим Афоном. Монастырь, связанный ходами с крепостью, носил название Святого Георгия. В 1434 году после захвата греками Балаклавы, Генуя совершила карательный рейд на Каламиту, и та была покинута и сожжена. После захвата турками Крыма в XV веке монастыри перестали функционировать, османы перестроили крепость и назвали её Инкерман («ин» -«пещера»). Русский священник Иаков в 1634 году побывавший здесь, пишет, что жили в долине татары, греки и армяне, а также описывает заброшенный монастырь (в Монастырской скале) с мощами Св. Симеона первого местного христианина. В 1787 году здесь на территории Каламиты князем Потёмкиным был построен небольшой дворец для приёма Екатерины II, с которого ей был явлен Черноморский флот, построенный за два года. В середине XIX века идёт возрождение монастыря архиепископом Иннокентием, - была образована киновия Св.Климента, а Успенский Скит в Бахчисарае превращён в Таврический Афон. К этому же времени относятся и все наземные постройки при киновии – Троицкий и Пантелеймоновский храмы. В 1921 году монастырь был ликвидирован и только в 90-х начал возрождаться небольшой братией.

Служба к этому времени уже закончилась (8 ч. утра), и вспомнилось, как в прошлый раз мы её застали вечером: крипты приделов и лики на их иконах были освещены только пламенем свечей, в воздухе витал запах ладана, лилось пение монахов, и создалось впечатление совершенного уюта и полного провала во времени в VIII век, только служба велась на русском, а не на греческом. Следующий придел был самый большой, - он был посвящён Св. Клименту, у стены стояла рака с его мощами, а над ней икона, повествующая о крёстном пути Святого. Последний придел – трапезная и свечная лавка, где мы купили книгу о Св. Клименте, изданную здесь же, и которая является единственной, содержащей его «Послание Коринфянам», входившее когда-то в Новый Завет. Сколько мы провели времени в Храме неизвестно – время просто растворилось. Снова поднявшись на скалу мы осмотрели руины крепости и «Лестницу в Небеса», идущую от колокольни наверх. Там мы встретили остальных, которые уже проснулись и вышли на плато размяться. Трое ребят поднялись на башню и устроили чаепитие на вершине. И вспомнились стихи Вячеслава Иванова:

Последний завтрак в криптах, чай, сборы и молитва согласия с преломлением хлебов в храме у южного обрыва, и в путь к пристани на катер. Катер шёл через Ахтиарскую бухту мимо Черноморского российского и украинского флотов, застывших в «почётном карауле» справа и слева по борту, тем же путём, что и Екатерина II, следуя в Севостополь, основанный за четыре года до её прибытия на месте поселения Ахтиар («Белый Яр»). С арийского «акту» - это лунное сияние, то есть местность под покровительством Лунной богини подательницы всех благ, а она сопровождала нас весь путь, являя по ночам свой лик. И в этот день, - 8-го марта, - это было втройне символично, так как число «8» это Богородичное число, (а Деву тавров позже отождествили с Богородицей, Софией Премудростью). Слово «актио» было выгравировано на монетах Херсонеса с изображением Девы, куда мы сейчас направлялись.

Херсонес – город, существовавший в двух эпохах – античность и средневековье, достаточно известный археологический памятник, находящийся на территории Севастополя. Он возник на месте таврского поселения со святилищем ещё в VI в. до н.э., и окончательно утвердился на побережье в 422 году до н.э., создав полис-государство с хорой – сельхоз округой. К IV-III вв. до н.э. Херсонесу принадлежало всё западное побережье Тавриды с полисами Керкинитида (совр. Евпатория) и Калос Лимэн (совр.Черноморское). К I-му веку н.э. Херсонес попадает под власть Рима и там базируется флот с легионерами во главе с префектом. Далее эпоха сарматов, аланов, готов, гуннов (они, уничтожив античные города Причерноморья, Херсонес не тронули). В это же время, в IV веке, идут попытки христианизации херсонеситов Семью святыми великомучениками херсонскими, но безуспешно. В VI в это уже византийский Херсон – оплот христианства в Таврике. В 860-61 гг. здесь провёл зиму Константин Философ (Св. Кирилл). В 987 году Корсунь захватил и крестился в нём киевский князь Владимир. Далее хазары, печенеги, половцы и, наконец, татары в 1299 году его разрушили, и в XIV в. это уже поселение, известное татарам как Сары-кермен, перестаёт существовать. Однако, есть предположение, что Сары-керменом называли Бельбекское городище, расположенное на Северной стороне Севастополя.

Мы вошли на городище с западных ворот и направились в сторону моря вдоль древних стен. Слева остались руины храма Св. Созонта и «Мёртвых ворот», через которые отправлялись в «последний путь». Мы подошли к развалинам храма Св. Леонтия (VI в.), находившемуся в крайней северо-западной точке города, а оттуда спустились по тропинке к каменистому побережью.«…Размывы, осыпи, развалины и травы, обглоданных волною берегов», промелькнули строки Максимилиана Волошина в голове.

Далее двигаемся всё время прямо по улице, слева «Туманный колокол», справа арка ещё одного подворья, далее вперёд и вот слева термы-бани с бассейном посредине, а справа стены акрополя – верхнего города. Теперь мы находились уже в самой древней части Херсонеса и подходили к «Уваровской базилике» - храму Первоверховных Петра и Павла (возможно ранее он носил имя Святой Софии). Это был громадный комплекс с кафедральным храмом Херсонской епархии, резиденция архиепископа, а позднее митрополита. Самая знаменитая часть комплекса – это крещальня-баптистерий, круглый небольшой бассейн, накрытый беседкой в 1997 году. Это и есть придел Святого Василия, - место крещения князя Владимира. Мы стали вовнутрь в бассейн и закрыли глаза, плавно из марева начали появляться очертания русских воинов, стоявших вокруг, и греческих священников, почувствовался запах ладана и душнота, послышались обрывки фраз греческой и славянской речи, - шёл обряд крещения, - ощущение времени вновь потерялось.

Бросив на древний город последний взгляд, мы удалились из Херсонеса, и совсем не античное такси нас доставило на ж/д вокзал. Стемнело, и поезд тронулся, а Лунная богиня, явив свой лик, всё продолжала нам улыбаться.

Андрей Осташко                                             Таврида, г.Ялта , май 2004 г.

Comments

Add New

Write comment

Name: Email:   do not notify notify Website: Title: UBBCode:         -color- aqua black blue fuchsia gray green lime maroon navy olive purple red silver teal white yellow   -size- tiny small medium large huge     Please input the anti-spam code that you can read in the image.

Русская редакция: www.freedom-ru.net & www.joobb.ru

3.26 Copyright (C) 2008 Compojoom.com / Copyright (C) 2007 Alain Georgette / Copyright (C) 2006 Frantisek Hliva. All rights reserved."