Из записок Пилигрима

Место действия – Таврида, Крымский Заповедник, Космодамиановская киновия.
Участники – ялтинский турклуб «Спарта»
Дата: 14-15 марта 2009 г.

«…Монастырёк симпатичный, оригинальный, кажется как-будто на краю света.
У меня даже явилось желание пойти в монастырь – это настоящий монастырь!..»
Сестра Чехова в письме к брату, 29.06.1902 г.

14 марта, суббота, день первый. Великий пост подходил к своей середине, когда ялтинские ребята турклуба «Спарта» предложили мне с ними «прогуляться» по Главной Гряде в Космодамиановскую обитель. Точнее, намечалось в большей степени паломничество, чем просто поход в горы, тем более что нас в монастыре знали и ждали, к тому же большая часть ребят строго постилась. А было нас пилигримов всего десять…

Из-за работы всем вместе выдвинуться в горы не получалось, так что разделились на две группы и условились о месте и времени соединения в одну. Я был в первой группе, и мы троллейбусом около 10 ч. утра двинулись на Краснокаменку, что над Гурзуфом. За разговорами пропустили остановку и заехали аж к Медведь-горе. Пришлось около пяти километров топать к началу маршрута, что давало шанс второй группе нас быстрее нагнать. И это было только начало сюрпризов, которые меня ожидали на переходе…

Ранее мне доводилось бывать в этом монастыре, это была золотая осень 2007 года, и был я с белгородским фотохудожником – Виталием Онуфриевичем Собровиным. Вот уж «в багрец и золото одетые леса»! Тогда мы выписали в Алуштинском лесничестве пропуск, - а обитель расположена в Крымском Государственном Заповеднике, - и съездили туда на машине. Теперь же нам предстоял тяжёлый переход, как в народе говорят, - «на зубах», через заснеженный хребет Главной гряды с подъёмом на высоту почти в 1500 м…

Маршрут был нехитрый: от Красного Камня по Романовской тропе необходимо было подняться наверх мимо целебных купален, где ещё Николай II любил принимать омовения, на второй по высоте перевал - Гурзуфское седло (1348 м), а оттуда «свалиться» вниз в Заповедник и дойти до киновии, - всего около десяти часов ходу…

Первый час идти всегда тяжело, да и сказывалась «зимняя спячка». Тропа стала забирать в гору по сосновому бору, и запорошил снежок, - всё-таки не май месяц. Только я втянулся в ритм восхождения, как вдруг началась сильная крепатура в ногах, чего раньше со мной никогда не случалось. Саша Мироненко предложил свои трекинговые палки, и «на четвереньках» стало идти полегче. Чем выше поднимались, тем становилось морознее, усиливался ветер и снег был глубже…

После четырёх часов монотонного восхождения мы набрели на одинокий каменный домик, укрытие для егерей, - они здесь летом сено заготавливают. Здесь нам следовало подождать вторую группу, приготовив чай и обед. Дрова лежали в углу, однако мы костёр разжигать не стали, ограничившись примусами, иначе от живого огня в стужу уходить бы не захотелось. Ребята подтянулись через час и уже в полном составе мы отобедали бутербродами чаем с сухофруктами. До перевала оставалось совсем немного…

Перевал «Гурзуфское седло» находится на Гурзуфской яйле над поселком Краснокаменка. В 1981 году археологами на перевале было обнаружено античное святилище, которое относится к таврам. Тавры — население горной части Тавриды от Гераклейского до Керченского полуострова, жившее в эпоху раннего железа - с X в до н.э. и вплоть до V века нашей эры. Таврское святилище на Гурзуфском седле начало функционировать примерно с VII в. до н.э. и существовало вплоть до римского времени нашей эры. Раскопки несколько лет проводились археологами Новиченковыми. Территория была разделена на квадраты 33х33 см, вместо 5х5 м, из-за большой концентрации находок всех времен существования святилища.

Множество монет из Тавриды, Причерноморья и Малой Азии, скифское, сарматское, римское оружие и другие предметы обихода — всего около 5000 находок. Все они хранятся в Ялтинском краеведческом музее под названием «Золотая кладовая». Когда Таврика приняла христианство, то на перевале в конце VII в. был построен храм. Позже были поочерёдно возведены еще два храма в VIII-X и X-XIII вв. на этом же месте. Здесь были найдены византийские монеты и предметы церковного культа, а также монеты Крымского ханства XV века. Благодаря такому кладу этот перевал называют – «Крымская Троя»…

Когда мы достигли Гурзуфского седла, вместо живописных руин и раскопов нас встретили сугробы по пояс и ледяной ветер. Температура упала до – 8-10 С, и начинали стремительно наступать сумерки. Чтоб всех ободрить, Женя-сталкер рассказал, как ему с друзьями довелось здесь ночевать при минус -15 С, как палатку замело снегом, а температура внутри была -2 С. Сергей Носов, руководитель турклуба, рассказал другую историю, произошедшую год назад примерно в это же время. Тогда они шли в Страстную Седмицу вместе со странствующим схииеромонахом отцом Варнавой и отклонились немного от маршрута, чтобы взойти на самый высокий пик Крымских гор – Роман-Кош (1545 м). Там у деревянного креста в полной темноте и на ледяном холоде был отслужен молебен, после чего паломники направились в монастырь, увязая в снегу и буквально грудью пробивая себе дорогу, меняясь каждые 100 метров…

На Гурзуфском седле, фото Алёны Фроловой

Теперь уже путь лежал вниз по шоссейной дороге, проложенной от Ялты через Чучельский перевал ещё в 1913 году по личному желанию императора. А впереди ещё было четыре часа пути в полной темноте по Заповеднику, где без пропуска находится запрещено. Крымский Государственный Заповедник – настоящая «Terra Inkognita» для туристов, раскинувшаяся на 40 тысячах гектаров по предгорьям Главной Гряды. Даже в средневековье, когда эти земли входили в состав византийского княжества Феодоро и были населены свободными горными общинами, эта местность была «Землёй Незнаёмой» для мангупских владык…

В годы Великой Отечественной войны во время оккупации фашистами Крыма в 1942-1944 гг. здесь активно и успешно действовали партизанские отряды. Партизанам приходилось очень тяжело без достаточного количества провианта, медикаментов, оружия и тепла, особенно зимой, так как любой дым в голом лесу был тут же замечаем татарскими карательными конными дивизионами СС и туда направлялись уже немецкие отряды для ликвидации партизанских баз. Вспомнился случай, когда два СС-овских фашистских батальона с двух сторон прочёсывали чащу, прижав партизан к скалам. Те разделились на два отряда и дали бой фашистам, а когда каратели приблизились на близкое расстояние, партизаны внезапно прекратили стрельбу и незаметно ушли по скалам вверх. Фашисты ещё больше часа продолжали вести бой друг с другом, так как в густой чаще противника было невидно и враг думал, что стреляет по партизанскому отряду…

Наш путь должен был проходить мимо президентской охотничьей дачи - «Дубрава». Когда-то это были места царской охоты, а позднее советской партийной элиты. Брежнев очень любил здесь стрелять кабанов и оленей. Как шутили люди, некогда охранявшие этот объект, подчинённый 9-му управлению, кабанчика «за ногу привязывали», а Леонид Ильич стрелял из снайперской винтовки. Вместе с ним стреляло ещё пару человек замаскированных снайперов, чтоб, не дай бог, генсек не промахнулся…

Учитывая все эти обстоятельства, двигались в полной темноте и тишине, чтобы не привлекать к себе ненужного внимания и поскорее проскочить правительственную зону. Шли очень слажено, по всем правилам разведки, тем более что все ребята ранее служили в армии, а половина в спецвойсках, некоторые бывали и в горячих точках. Снег был неглубоким, и шлось не тяжело. И тут со мной произошёл очередной сюрприз…

Острая зубная боль пронзила верхнюю челюсть, в глазах потемнело и поплыло, по-видимому, сказалось переохлаждение. Саша, в прошлом стоматолог, осмотрел зубы и сказал, что всё нормально и такое на холоде бывает. Он посоветовал надавить пальцем до предела на десну в области боли, чтобы прекратить приток крови, подержать минут пять, а после отпустить. Вроде бы помогло. Но через час опять то же самое. Я выполнил рекомендации и стал про себя вычитывать молитвенный канон «Лествицы». Боль опять отпустила. Саша ободрил: «Андрюха, держись! Назад дороги нет, только вперёд, там всё отпустит». Последний сильный приступ случился, когда в темноте внизу засветился монастырь, но идти до него оставалось ещё около часа…

История основания Космодамиановской киновии уходит ещё во времена правления римского императора Диоклетиана, то есть к концу III века. Этот император был подлинным государственным деятелем своей эпохи, спасшим единство огромной Римской Империи. Но в православных хрониках он запомнился как непримиримый враг христиан. С тех времён до нас дошло церковное предание о двух римских лекарях-бессребренниках – Косьме и Дамиане, за свои проповеди Слова Божьего сосланных на далёкую имперскую окраину – в Тавриду. Там среди высоких гор они поселились в лесной глуши и продолжили свою духовную миссию, продолжая врачевать тела и души всех нуждающихся. Весть о них дошла до местных властей в Херсонесе и префект, следуя закону Империи, предал их мученической казни. По одним источникам, это произошло там же в горах, где они и были погребены у целебного родника, по другим, - были отправлены в Рим и там казнены…

Божье Дело Святых не осталось без последователей. Через какое-то время у источника, к тому времени ставшего святым, образовалась небольшая киновия, - общежительный монастырёк на 2-3 монаха, о которой стало известно даже самому императору Византии – Юстиниану Великому. Империя в VI веке в правление этого величайшего деятеля, управлявшего государством совместно со своей супругой Феодорой, достигла пика своего могущества. Она раскинулась от Египта и до Таврики, от Италии и до Междуречья. Правящая чета пребывала в мире и благоденствии, когда с императором вдруг приключилась какая-то хворь. Лекари разных народов пытались исцелить Юстиниана, однако всё было тщетно…

И вот у постели больного явился монах и сообщил, что исцеление императора ждёт по ту сторону Чёрного моря в горной обители Косьмы и Дамиана. Корабль с правителем на борту причалил к крепости Горзувиты, основанной несколькими годами ранее у Святой Горы, а оттуда больного Юстиниана горными перевалами доставили в киновию. Там владыка жил всё лето как простой и смиренный монах, проводя дни в посте и молитве, прогулках по лесу, собирании грибов, ягод и трав, купаниях голышом в святом целебном источнике и питаясь простой пищей. К концу срока пребывания в обители у императора и следа от болезни не осталось, и он вернулся в Константинополь управлять Империей…

После падения Константинополя, а далее и княжества Феодоро в 1475 г., Византия, просуществовав 1123 года, пала. После присоединения Таврики к Османской империи, весь Южный берег и горная часть стали личным доменом султана. Лампады продолжали теплиться лишь только в самых отдалённых обителях, затерянных в горах и лесной глуши. Космодамиановская киновия, по-видимому, была покинута монахами. Но свято место пусто не бывает, и у святого источника поселились суфийские дервиши, назвав его Савлух-су, что означает – «здоровая вода». Исламская обитель-текие была известна по всей округе, и туда стягивались уже мусульманские паломники за исцелением. И лишь только после присоединения Крыма к России, в 1783 г., турки и многие татары покинули Полуостров и обитель опустела окончательно…

Однако слава святого целебного источника вышла за пределы гор и в первой половине XIX в. на средства графини Софьи Потоцкой татарами у источника было построено временное пристанище для паломников. В это же время ко дню памяти Косьмы и Дамиана сюда стали приезжать священники из Симферополя и других мест и совершать тут чин освящения воды. Ситуация изменилась к лучшему в 1848 г., когда архиепископом Херсоно-Таврической епархии был назначен член Святейшего Синода Русской Православной Церкви, известный в России богослов, энциклопедически образованный человек разносторонних интересов – отец Иннокентий Борисов…

Посетив Тавриду и проведя переговоры с представителями Симферопольского духовного правления, Иннокентий пришёл к выводу, что позиции христианства в достаточно исламизированном крае следует укреплять путём создания на Полуострове сети православных монастырей. Возрождение монастырского общежития, особенно в местах, где ранее существовали византийские обители, подчёркивало преемственность христианских традиций в Тавриде, которые значительно древнее мусульманских, и формировало особый образ Полуострова в глазах соотечественников…

Крымская война 1853-1856 гг. на какое-то время приостановила возрождение монастырей. Всю оборону Севастополя архиепископ Иннокентий находился на бастионах осаждённого города. Будучи главой епархии, он присутствовал на всех военных советах, а также являлся личным духовником адмиралов Нахимова, Корнилова и Истомина. Вскоре после окончания военных действий, он приступил к превращению Полуострова в «Таврический Афон». Ещё до войны им были возрождены скиты – Успенский в Мариуполе под Бахчисараем и Святого Владимира на Херсонесе. Теперь черёд дошёл и до горных обителей – киновий Анастасиевской под Бахчисараем, Кизилташской под Судаком, Катерлезской под Керчью, Климентьевской в Инкермане и Космодамиановской в Ялтинском уезде…

Памятный камень

Высочайшее благословение на основание Космодамиановской обители было получено в 1856 году, а освящён был монастырь в 1857, но уже после ухода в мир иной отца Иннокентия. Тогда же была построена и первая деревянная церковь в честь святых бессребреников. В котловине гор на высоте около 700 м среди дремучего девственного леса стал возрождаться монастырь – настоящая обитель православного духа. Космодамиановская киновия, относительно быстро развиваясь, приобрела популярность среди паломников, которые в день памяти Косьмы и Дамиана, 2 июля (14 по новому стилю), пешком и на мажарах, православные и мусульмане, стекались тысячами к источнику, ночуя в лесу и оставаясь в горах семьями на два-три дня…

В 1869 г. на средства прихожан деревянная церковь была перестроена в большой храм. Второй храм возведён в 1878 году во имя Преображения Господня. В эти же годы возникли и братские кельи, трапезная, странноприимный дом и другие монастырские постройки. Вначале киновия имела 23 десятины земли и незначительное количество братии, - чуть больше десяти. К моменту национализации монастырских имуществ обитель насчитывала 233 десятины земли, 14 монашиствующих и 72 послушника, она существовала за счёт своей хозяйственной деятельности, как нештатный монастырь, и его доходы к 1894 г. были равны 10611 рублей, а расходы 10691 рубль.

Космодамиановская киновия, фото Виталия Собровина

Буквально оторванная от цивилизации, - а зимой и сейчас туда иногда невозможно добраться даже на транспорте, киновия вела уединённый образ жизни, что почему-то неблаготворно стало сказываться на монахах. Этот образ всё более становился нетрезвым и монастырь в 1899 году преобразовали в женский. Сюда были переселены монашки и послушницы Топловского женского монастыря св. Параскевы, основанного некогда также архиепископом Иннокентием. Умелое ведение хозяйства повысило доходы монастыря и его популярность. В 1912 г. в монастыре проживало 110 насельниц, а доход составлял 16657 рублей.

Вскоре после возрождения обители, красота места и первозданные леса побудили царскую фамилию сделать окрестности монастыря местом охоты. Император Николай I пожелал знать все предания, связанные с этим местом, - они были собраны и предоставлены государю. В октябре 1873 г. обитель была дважды посещена Его Императорским Высочеством Александром Александровичем. 29-30 числа он охотился в этих местах и был на службе в монастыре, а 31 октября отбыл, пожертвовав киновии 500 рублей. Через семь лет, также в октябре, наследник престола посетил монастырь уже с супругой Марией Фёдоровной, прожив несколько дней в доме настоятеля…

Став императором, Александр III повелел построить на территории обители царский охотничий домик с небольшим фонтаном, что и было сделано в 1882 году. Царский домик открывали для посещений и осмотра, здесь также имелась специальная книга для посетителей. Но особенно торжественными были приезды императора Николая II, и в частности посещение государем монастыря 25 октября 1911 года. В преддверии 300-летия Дома Романовых император вместе с семьёй и свитой побывал в киновии, он молился у источника святых Косьмы и Дамиана. Пресса тех лет широко освещала это событие…

В 1913 г. в юбилей династии над источником поставили каменную часовню, которая лишь в престольный праздник становилась алтарём. Император, пребывая в Тавриде, и впоследствии неоднократно посещал монастырь и охотился в этих местах. «…Поехал в Козмодемьянский монастырь. Приехал в охотн. домик в 1 1\2 с ливнем. После 3 ч. дождь прошел, и я отправился с ловчим Вагнером из Спалы на ближние горы. Ходил по хорошим тропкам, слышал кругом рёв оленей, но ни одного не видал» - записано в дневнике Николая II в среду 11 сентября 1913 года. Кроме Романовых Космодамиановскую киновию посещали и другие знаменитости, среди которых был и живописец И.И.Шишкин, написавший после паломничества картины «Крымский вид» и «У монастыря Козьмы и Дамиана».

Удар по Православию в Тавриде был нанесён советской властью в 1921 году, тогда практически все монастыри были ликвидированы. Не минула чаша сия и Космодамиановскую обитель, монастырь был закрыт, а из монашек создали трудовую артель. Второй удар, на этот раз по постройкам киновии, был нанесён фашистскими оккупантами. Монастырь был партизанской базой и нацисты в ходе карательного рейда сожгли его практически до тла. В окрестных лесах нацисты вырубили почти всю дубовую Корабельную Рощу, насаженную ещё адмиралом Ушаковым, и вывезли в Германию…

В 1957 г. был образован Заповедник, правительственное охотничье и форелевое хозяйства в верховьях речки Альма, неподалёку от руин монастыря. Второе возрождение обители произошло уже в конце 90-х годов XX столетия. Сейчас монастырь отстраивается, настоятелем является иеромонах отец Маркел и братия насчитывает около десятка насельников. 14 июля, - в престольный праздник, въезд в Заповедник разрешён всем желающим, а литургию служит сам митрополит Лазарь и паломников собирается до 6000 человек…

Врата Обители

Залаял монастырский пёс и засветился свет в трапезной. Нас ждали. На встречу вышел иеромонах отец Савва, и мы подошли к нему под Благословение. Монахи быстро стали накрывать на стол – мы попали на архиерейскую трапезу. После короткой молитвы, вкусили скромной и долгожданной монастырской пищи. Трое ребят пожелали ночевать в палатке в лесу, несмотря на порошивший снег. А мы семеро, отодвинув столы, стали на полу раскладывать коврики и спальники прямо в трапезной. Как и сказал Саша, у меня зубы перестали болеть, и я вообще о них забыл. Помещение тонуло в тусклом свете лампад и со всех стен на нас взирали лики святых на иконах. Мысленно вознеся хвалу Господу за всё, мы отошли умиротворённые ко сну…

15 марта, воскресенье, день второй. В шесть утра встали все, как по команде, не сговариваясь, и повернувшись к Образу Богоматери, начали вычитывать утренний канон. В небольшой деревянной часовне, которая сейчас является монастырским храмом, монахи стали готовиться к утренней службе. Мы ожидали ещё двоих наших ребят, которые должны были приехать на машине на молебен, но они задерживались. Как выяснилось потом, их не пропускали на КПП Заповедника, и им пришлось вернуться в Алушту, найти начальника и выписать пропуска. Успели они к середине службы.

Чудотворная икона бессребренников Косьмы и Дамиана

Голос служителя лился равномерно по храму, гулко отдаваясь в стенах. В храме был полумрак, так как высившиеся вокруг горы заслоняли собой небо. Прихожан было немного, кто-то был здесь уже несколько дней, а кому-то только утром удалось «прорваться» через кордон. Мы по очереди писали записки за своих близких, а после приложились к чудотворной иконе с частицами мощей Косьмы и Дамиана. Далее были Исповедь и Причастие, которые ощущались, как особая Благодать в Большой Пост, да ещё и в таком месте после стольких испытаний минувшего дня. К 11 часам монахи нас пригласили на трапезу, от которой нельзя отказываться, какие бы срочные дела тебя не ждали в миру…

Отобедав, мы разделились. Я и ещё пару человек уехали в Ялту из монастыря на машине с друзьями, а остальных ждал ещё трудный четырёх часовой переход через очень крутой хребет Конёк, выход к водопадам Головкинского и Романовскую дорогу, которая приводит к трассе под Алуштой. Другого пути попасть «быстро» из монастыря на Южный берег нет. Серпантин петлял по Заповеднику, уводя всё дальше от горной обители. Уезжать не хотелось, но тепло и радостно становилось на душе от мысли, что там, в горах среди лесной глуши есть святое место, где тебя всегда рады видеть гостем…

Андрей Осташко 3 ноября 2009 г, Таврида, г. Севастополь