Место действия – Таврида, Бахчисарай, куэсты Внутренней гряды, (рассказ очевидца)
Участники – турклуб «Одиссей», команда «NAUTES», спонсор – ком. «Муравей», гКиев.

   Сегодня Бахчисарай не потерял своего колорита, когда в него попадаешь, создаётся впечатление, что начиная с XVI века время здесь остановилось. От вокзала кривыми улочками мы двинулись в сторону центрального рынка. Типичные татарские домики, сады, переполненные фруктами – особенно яблоками, и они здесь самые дешёвые. Дорогу нам указал колоритный татарин, объяснив на ломанном русском как пройти. Сегодня почти никто из местных жителей не знает, что этот район, ещё 150-200 лет назад назывался «Азис», что в переводе с арабского означает «Святой». А в XIV веке здесь впервые поселились татары, и с тех пор это поселение стало называться Эски-Юрт – то есть «Старое поселение». Это были золотоордынские беи из клана Яшлав. На сегодняшний день здесь сосредоточены самые старые памятники татарского зодчества в Бахчисарае, но к сожалению, половина из них в плачевном состоянии. Вот уже в который раз мы задали вопрос местным жителям: «Где же Азис?». «Какой Азис?» - переспросил кто-то из местных. «Где мавзолеи?»- снова спросили мы. «Вы, наверное, имеете в виду мечети? так вы их сейчас увидите» - ответил нам какой-то мужчина. «Да нет же, это совсем не мечети – отвечаем мы, - это мавзолеи-дюрбе». Мавзолеи величественно высились над всей базарной суетой. Базар на святом месте – это у нас могут. Рядом с гробницей Ахмед-бея (XV в.) – контейнеры для мусора, следующий памятник зодчества XV века стоит прямо посреди базара – там товар хранят. От молельни – Текие (ударение на последнем слоге) дервишей ничего не осталось, только каменный мимбер-кафедра, с которой читались молитвы, - сейчас там мусорник. А мечеть – шедевр крымскотатарской архитектуры - осталась только на фотографиях начала XX-го века. Третий мавзолей тронуло, пока что, только время – это гробница хана Мухаммед-Герая ІІ (начло XVII века). Величественный восьмигранник с окнами в два яруса и куполом. Турецкий путешественник XVII-го века Эвлия Челеби описывает его как великолепное строение, отделанное изнутри изразцами, устланное коврами, с сотней светильников и саркофагами искусной работы; вокруг мавзолея возникло кладбище. Этот Азис носил название Малик-Аштер, сюда приходили почтить память предков-основателей и получить благословение, помолиться и принести дары. На Востоке такие места очень почитаемы.  Четвёртый мавзолей стоит в стороне от общей группы – он самый ранний (XIV век), поэтому частично разрушен. Не удивительно, что татары возмущены поруганием их собственной культуры.

24 октября, день первый: Погода баловала теплом, хотя всё уже было «в золоте». Поезд пришёл в Симферополь без опозданий. Мы в Тавриде! А впереди неизвестность, впереди приключение, и от этого внутри какой-то приятный холодок. И повод приехать, в не совсем уж сезон, был – день рождения директора компании «Муравей» Алексея Смоланова. До Бахчисарая рукой подать, но для большинства участников путешествия - это «земля незнаёмая». Вот мы и в Таврической Альгамбре! - так называли Бахчисарай в XVIII-XIX веке. Это настоящий кусочек подлинного Востока; само название переводится как «Дворец в саду». Возник этот город в XVI веке в ходе междоусобной борьбы в Золотой Орде. Хан Хаджи Девлет-Герай раз и навсегда порвал с Ордой и стал основателем самостоятельного государства – Крымского ханства. Чуть позже его потомки в долине речки Чурук-су (Гнилая вода) построили дворец, вокруг которого возникло поселение.

Неотъемлемая часть – это фонтаны, хотя это достаточно громкое название, и ничего общего с европейскими они не имеют. «Золотой фонтан» и «Сельсебиль», известный как «Фонтан слёз», воспетый Пушкиным в бессмертной поэме. «Слёзы» до сих пор с него капают, а розы, оставленные двадцатилетним поэтом, всё также и лежат – жёлтая и красная. Фонтан был создан мастером Омером по приказу самого сурового Керим-Герай хана. «Если сердце хана заплакало, значит и камень заплачет» - таковы были слова Мастера. Любимая жена хана Диляре-Бикечь (по одной из версий - Мария Потоцкая) была коварно убита Зухрой - одной из жён хана, и он приказал создать «плачущий» фонтан в память о ней. После этого приходят на ум слова из песни в «Кавказской пленнице» - «…но с другой стороны при таких делах, столько бед и забот, ах спаси, Аллах!». Тишину нарушил, если можно так сказать, заунывный призыв муэдзина на молитву правоверных, - ощущение провала во времени ещё более усилилось. Вот и ещё два мавзолея-дюрбе с саркофагами 13-ти ханов, а рядом ротонда из камня – мы на хан-мезарлы (кладбище) утопающем в золоте листвы. «В цветнике хана я была розой и, увы, завяла. О, Всевышний! Сделай меня розой в цветнике Твоего рая!» - так гласит надпись на одной из разбросанных повсюду гробниц. Всего на кладбище похоронено 19 ханов. А вот и мавзолей той самой Диляре-Бикечь, он стоял в дворцовом саду (сейчас это парк) и «Фонтан слёз» изначально был вмонтирован в одну из его восьми граней (позднее фонтан перенесли во дворец).

   «Бахчисарайские сфинксы» выплыли из-за очередного поворота старинной кривой узенькой татарской улочки. Да, уж, воистину Природа лучший скульптор! Причудливые формы выветривания доминируют над каньоном, в котором разместился Старый город. Призраком из прошлого возвышался Эски-дюрбе – «Старый мавзолей», органично дополняя окружающий пейзаж. Гробница была построена где-то между XV и XVI веками. Очевидно, там был похоронен какой-то мусульманский святой, возможно суфий. К мавзолею примыкает красивый портик, образовывая таким образом идеальное место для уединённой молитвы и размышлений о вечном. Подобных гробниц со святыми множество на Арабском Востоке, особенно в Магрибе. Дервиши из разнообразных орденов, паломники всякого рода и просто пилигримы приходили в подобные места, чтобы получить «бараку», то есть благословение или силу святого, заключённую в его мощах.

    Мавзолей остался позади, тропка вела через речушку к мечети XVII века – Тахталы-джами,  построенной в базиликальном  стиле, как и все крымскотатарские мечети. Отсюда единственная проезжая улица уводила всё дальше в теснину Старого города к предместью Салачик, что означает «поселеньице, деревенька». На самом деле Бахчисарай начинался отсюда. Скалы в ущелье всё больше и больше сдвигались, грозя раздавить пилигримов, как  Симплигады корабль «Арго». А вот и место, где ущелье было отделено от внешнего мира Стеной, перегораживавшей проход. Вот и «Кровавое ущелье» - Канлы-дере, где ханы проводили казни. Под скалой зиял зев пещеры, своды которой готовы были поведать о древних людях, живших в ней 35 тысяч лет назад. На какое-то мгновение возникло видение – два дюрбе-мавзолея необычайной красоты, - стены выложены изникским фаянсом, а купола майоликовой керамикой тёмно-синего цвета; арабская вязь гласила, что «нет Бога, кроме Аллаха.…».

Покинув это некогда святое место, мы направились в Старый город. Вот и знаменитый Хан-Сарай – резиденция правителей. Сейчас, в несезон, идут реставрационные работы, но от этого он не менее привлекателен. Дворец несколько раз переделывался при Екатерине ІІ после аннексии Крыма в 1783 году. К приезду императрицы у ворот дворца была установлена «Екатирининская миля» в 1787 году. Большая мечеть, ханские покои, дворик с фонтаном, «Золотой кабинет», гаремный корпус, «Соколиная башня», из которой невольницы с печалью в глазах смотрели на окружающие сады и теснину скал, - всё это единый архитектурный комплекс.

Суфизм появился в Крыму вместе с татарами. Приверженцы этого мистического течения ислама собирались в ордены, шейхи которых и посей день ведут свою родословную ещё от Пророка. Суфии проповедуют всеобщую любовь и всеподчинённость Творцу.  Наибольший расцвет суфизма в Ханстве пришёлся на середину XVI- началоXVII века при правлении хана-суфия Мехмеда IV Герая. По всему Крыму были разбросаны мусульманские монастыри-молельни, так называемые «текие» дервишей.  Такое текие существовало в 16 веке и в «Азисе» (от него остался только мимбер).

Какое-то время мавзолеи-призраки стояли в ущелье, а потом мираж растаял в тумане, постепенно наводнявшем низину. Эти мавзолеи можно было ещё увидеть в начале 20-го века, сегодня лишь призраки, сотканные из тумана являются взору путника, напоминая о былом величии. Город постепенно погружался в сумерки и марево. Мы двинулись из Салачика далее на восток к Марьям-дере - «Ущелье Марии». Дорога уводила плавно вверх, справа возвышалась громада отвесной скалы, слева внизу – ущелье, за ним такая же громада. Это была дорога на Таврический Афон –Успенский Скит, святыню номер один в Крыму пещерный монастырь вырублен прямо в отвесной пятидесятиметровой скале. Когда-то, три тысячи лет назад, на верхнем плато этой скалы жили древнейшие наши предки – тавры; это их так греки называли, а сами себя они называли русы. До сих пор снизу уходит вверх на плато лестница, вырубленная прямо в скале, оставшаяся с тех времён. Позже, - в 6 веке,- здесь начали селиться византийские греки и русколаны, потомки сармат. А в VIII веке, в результате иконоборческих гонений, монахи - иконопочитатели бежали из Византии в Таврику и оседали там. Так возник Успенский Скит на святом источнике. Первое упоминание о нём относится к 15 веку, в связи с появлением Чудотворной иконы Успения Богородицы. К этому времени все окрестные греки жили в ущелье под Монастырём в поселении Мариамполь. Это было сосредоточие Христовой веры в самом сердце Крымского ханства. Монастырь постоянно субсидировался российскими царями, и в нём находился митрополит Таврической епархии. Крымские ханы с большим уважением относились к монастырю, и даже приходили за благословением к настоятелю перед очередным походом. В 1778 году по приказу Екатерины II всё православное население Тавриды было выселено в Южнороссийские степи. Руководил операцией А.В. Суворов. Таким образом, Россия надеялась подорвать экономику Крымского ханства. Армян выселили в устье Дона, а греков в Приазовье. Они захватили с собой туда Чудотворную икону и основали поселение с тем же названием, что и в ущелье (сейчас город Мариуполь на Донбассе). Татары тут же нашли другую икону Божьей Матери и водрузили её на месте прежней. В середине XIX века, во время Крымской войны 1853-56 г.  при первой обороне Севастополя, здесь находился госпиталь. Обозы с ранеными стягивались в это тихое место, затерянное в скалах. Умерших хоронили тут же в ущелье. С тех времён сохранилось Братское кладбище.

    После Крымской войны настоятелем Монастыря стал отец Иннокентий (Борисов). Энциклопедически образованный, широчайшей души, с великолепным талантом организатора, человек мощного духа – настоящий Христов подвижник. Он был одержим идеей духовного возрождения в Таврической губернии на базе Успенского монастыря, который под его началом превратился в настоящий Таврический Афон. После 1921 года все они были ликвидированы Советской властью. Сегодня Успенский Скит это святыня для христиан и мусульман, сотни людей обеих религий стекаются сюда 28-го августа – в день Успения.

      Побыв на службе, помолившись и поставив свечи, мы двинулись дальше. Сумерки всё больше  сгущались, дорога уводила вверх в туман. Мы не заметили, как  вышли на открытое место к подножию скалы, на которой расположен пещерный город Чуфут-Кале.

По мере того, как мы приближались, в Поднебесье у нас на глазах из тумана материализовывался горд – дома, стены, башни, крипты. Всё это казалось каким-то нереальным, даже виртуальным. В перетекающем тумане в сумерках очертания менялись, видимость была несколько метров, а остальное приходилось додумывать тем, кто был здесь впервые ( а впервые были все, кроме проводника). Моросил лёгкий дождь, но было очень тепло. Ворота города были закрыты, - их уже которую сотню лет закрывали с наступлением темноты. Ощущение провала во времени было реальным. За стенами города в скале были крипты – рукотворные пещеры. Мы выбрали наиболее сухую и тёплую, и стали устраиваться на ночлег. Огонь так и не удалось разжечь, поэтому мы поужинали бутербродами с великолепным бахчисарайским вином «Эски-Кермен». Долина была погружена в сумерки, и никто понятия не имел что находится «за бортом», оставалось только гадать и с нетерпением ждать утра, чтобы увидеть всю панораму. Полностью заинтригованные мы погрузились в сон.

   25 октября, день второй. Почти всю ночь чьи-то тени то появлялись, то исчезали в нашем убежище, по-видимому, это был кто-то из наших, кому не спалось, а может быть это были тени живших когда-то здесь и ушедших в Вечность. Субботнее утро нас встретило прохладой. Поочерёдно подняв головы, все наконец-то увидели, что же было «за бортом».

 

Мы находились на высоте метров в семьдесят над уровнем долины с библейским названием «Иософатова». Слева было продолжение скалы, частью которой мы являлись, с домами на ней, нависающими над долиной молчаливыми стражами. Туман лёгкой дымкой висел над «Городом в небе», как его называли, и над долиной. Осень выдала всю палитру красок, на которую была способна. Прохладца была недетской, но костёр напрочь отказался гореть – огонь не хотел селиться в мокрых дровах. Бросив бесполезное занятие, мы быстро собрались и двинулись в путь.  «Стражники» впустили нас в город и разрешили в старинном доме оставить рюкзаки и приготовить чай на газу. «Город драгоценностей» предстал перед нами во всей красе, застывшей в камне. Это был один из трёх пещерных городов, затерянных во Внутренней гряде Крымских гор – куэстах.

    Куэсты занимают почти весь юго-западный Крым и наполнены столовыми плато, в которых люди с незапамятных времён выдалбливали убежища-крипты и селились в них. Так образовывались города, цитадели-поселения и монастыри. Активное заселение Внутренней гряды началось примерно с IV-VI веков готами, русколанами и, позднее, греками-византийцами. Русколаны обжили северную часть куэст и смешались с автохтонным населением – скифотаврами. Главное поселение, ставшее позднее городом, носило название Кырк-ор, что означает «Сорок городов-крепостей». В устье долины, расположенной у подножья плато с крепостью, росла Священная дубовая роща, где было языческое капище. В VI веке греки принесли на эти земли христианство византийского толка. Вся прилегающая округа была названа, соответственно, - «Сорокоградие».

 

  Так возникло Кыркорское княжество русколан-христиан. Татары-золотоордынцы подошли к стенам города в XIV веке. Согласно легенде, после безуспешных попыток взять крепость штурмом, они собрали все металлические предметы и тарахтели ими три дня. Жители города всё это время не спали, думая, что предстоит атака, но на четвёртый день не выдержали и уснули, так крепость была взята.

    Сегодня от Кырк-ора остался «Старый город» и остатки монастыря у Малых ворот, пересечённого надвое южной стеной, построенной татарами. Вместе с татарами сюда пришли и караимы – тюркоязычные иудеи, не признающие Талмуд, а только Закон Моисеев – Тору. Они поселились частично за крепостной стеной вне города в восточной части плато, построив ещё одну стену с воротами в башне. Так возник «Новый город». Татары называли всё поселение на плато Джуфт-Кале – «Двойная крепость», так как через весь город посредине проходила стена с воротами, построенная ещё в VI веке и служившая внешней стеной, а когда за ней возникло новое поселение, то она стала средней. Кырк-Ор сделал своей резиденцией самый первый хан Крымского ханства - Хаджи Девлет-Герай. В конце XV-го века, при правлении второго Крымского хана – Менгли-Герая, татары ушли с плато вниз – в Ашлама-дере,  и караимы остались одни. С тех пор вместо «джуфт» стали произносить «чуфут», что значит «еврей». Таким образом «Двойная крепость» превратилась в «Еврейскую крепость» - Чуфут-Кале. Караимы жили в ней вплоть до конца XIX века.

    Туманное покрывало постепенно сползало вниз в долину и там рассеивалось. Мы шли от Малых ворот мимо крипт бывшего монастыря по одной из улиц города, заснувшего в Вечности. Десятки тысяч колёс оставили на каменной дороге за столетия колею. Справа в  стене, идущей вдоль дороги, появился портал. Мы вошли в мощёный камнем двор. Нашему взору два изящных здания с колоннадой и надписями на иврите. Это были караимские молельные дома – кенассы (это они нависали над долиной). Первая из них была построена ещё в XIV веке. Между ними была площадка с сидениями по периметру. Когда-то здесь собирались самые уважаемые люди и решали вопросы этого города – маленького государства в государстве.

    Выйдя обратно на улицу, мы двинулись дальше. Вот и остатки мечети слева от дороги, есть версия, что построена она на месте соборной христианской церкви (мусульманами это практиковалось повсеместно). Дорога привела к величественному восьмигранному зданию с куполом и мощным порталом. Это мавзолей Джанике-ханым, дочери хана Тохтамыша, сжегшего Москву в 1382 году. Она была правительницей Кырк-ора.  Внутри мавзолея сохранился мраморный саркофаг, но он давно пуст. Рядом с мавзолеем вырублены в скале водосборники – в городе не было источников, поэтому воду брали дождевую из углублений. За стенами города был также длинный колодец. При раскопках в 2002 году там был найден клад – горшок с золотыми генуэзскими дукатами и татарскими серебряными монетами. Выйдя из «Старого города» через Орта-капу – «Срединные ворота» в древней стене, мы попали в «Новый город». Постройки в нём сохранились лучше. Пройдя вдоль Средней стены к северному обрыву плато, мы оказались в подземном пещерном комплексе Чауш-кобасы – «Пещера воина». Это был подвал богатой усадьбы с окнами, смотрящими в ущелье Ашлама. Рядом с ним находится ещё один подобный комплекс – монетный двор. Когда в 1443 году хан Хаджи Девлет-Герай объявил себя независимым от Золотой Орды, он обосновался в Кырк-оре и стал чеканить свою монету. Выбравшись из пещерных лабиринтов, мы двинулись вдоль северного обрыва через заросли терновника и вышли в довольно мрачное место. Ход уводил вглубь скалы, прямо перед нами зиял в полу огромный зев пещерной тюрьмы. Это была именно та тюрьма, в которой томились знатные пленники, дожидаясь выкупа или обмена. Среди них был и Юрий-Гедеон Хмельницкий, и польский гетьман Потоцкий, и князь Андрей Ромодановский (из-за него сдали Чигирин туркам), и граф Шереметев (ему повезло меньше всего, - он тут пробыл двадцать один год, – о нём просто забыли). Дрожь по телу прошла от мысли, что в этой яме можно просидеть хотя бы месяц.  Из ямы вверх к решётке в мольбе тянулись руки в кандалах; грязное, заросшее существо смотрело обезумевшим взглядом на призрак свободы. Чей-то окрик вернул в реальность. Мы покинули мрачное место, а вот и дом Авраама Фирковича – последнего жителя Чуфут-Кале. Он был выдающимся караимским учёным, собирателем древних еврейских рукописей. Здесь нас ждал чай, - так мы думали, но газ закончился, и мы снова остались без горячего, - что-то с огнём нам определённо не везло. «Стражник» нас провёл к Восточным воротам, обернувшись, мы бросили последний взгляд на Древний город, ставший для нас приютом на пару часов. Удалялись мы от города дорогой, которая на самом деле была въездной. По ней в город въезжали и особы царской крови, например, Александр III с цесаревичем, будущим императором Николаем II. Отойдя метров двести от стен, решили сделать большой привал, выбрав для этого живописную поляну на плато с одинокой криптой в скале. По мере того, как солнце через пелену близилось к зениту, облака уходили, и небо становилось чистым. К двум часам по полудни нам наконец-то удалось разжечь костёр и сделать макароны по-флотски и чай. Наконец-то духи Священной Рощи, находившейся неподалёку, над нами смилостивились, и мы поели горячего. Кто-то ушёл в Бахчисарай встречать ещё одного члена команды, остальные остались греться на солнышке. Через некоторое время мы, оставшиеся, решили сходить в Рощу. Сейчас там расположено караимское кладбище, появившееся ещё в XIV веке. Тропа подвела к каменной арке, за которой начинался город мёртвых. Тысячи гробниц, испещрённых древними письменами, молчаливыми стражами покоя усопших обступили нас со всех сторон. Под ногами шепталась золотая листва, деревья переговаривались над головами. Это была настоящая Йософатова долина, как под Иерусалимом, где в день Страшного Суда мёртвые должны воскреснуть в теле и предстать перед Всевышним. В Иерусалимской долине Йософат евреев хоронят до сих пор, место стоит от пятидесяти тысяч долларов (до миллиона), подобно этому и здесь, в нашем Иософате, так же хоронят до сих пор караимов. Каждый размышлял о своём, кто-то пытался читать надписи, кто-то с восхищением смотрел на окружающую  красоту, кто-то просто молчал.

     К четырём часам к нам присоединился ещё один участник, и нас стало восемь – число бесконечности. Подкрепившись остатками макарон по-флотски, к пяти вечера мы выдвинулись в путь – к месту проведения торжества. На переход требовалось два часа, - как раз к наступлению темноты. 

    Наша группа двигалась по северо-восточному борту Чуфуткалинского плато, слева открывалась бесконечная панорама Предгорья, вплоть до Главной гряды. Стрелка, выложенная из камней, указывала налево в заросли. Через несколько минут мы оказались у устья живописного каньона, лежащего между двумя столовыми плато. Тропа по естественным скальным ступеням уходила вниз, пока не утонула в листве на самом дне. Шаг за шагом мы погружались в Берендеево царство. Шёпот духов леса убаюкивал. Стали попадаться огромные глыбы камня, поросшие растительностью и, на удивление, правильной формы. «Алтари Девы» - промелькнуло в голове. Дева – было главное божество тавров, олицетворяющее собой жизненные силы Природы. Само слово «дэва» переводится с арийских языков - «бог». «Алтари» были повсюду. Легенда эти камни связывает с мостом, который в глубоком средневековье проходил поперёк ущелья, и соединял две крепости-поселения, располагавшиеся на плато по бокам. Дети правителей крепостей полюбили друг друга, но никто не хотел прийти в соседнюю крепость в гости. Тогда построили мост через ущелье, соединивший две горы. В центре встретились парень с девушкой. Она вспомнила старые обиды и зарезала жениха, а его охрана убила её. Земля не выдержала святотатства, и мост разлетелся в куски.

    Увлёкшись, мы пропустили поворот тропы и вконец её потеряли. Темнело на глазах. Гора была перед нами, вот только добраться до вершины можно было через заросли леса. Было принято решение форсированным маршем штурмовать гору в лоб, и как можно быстрее, пока темнота не поглотила всё вокруг. Штурм длился тридцать минут, это напоминало сцену из фильма Френсиса Копполы «Дракула», когда в замок надо было успеть до захода солнца. И мы успели в замок, а это был действительно феодальный замок-поселение, только всё было выдолблено в скале. Ветки цепляли за волосы, одежду, рюкзаки, но когда «оборона» последних «защитников» замка была «сломлена» и деревья расступились, нашему взору предстал заброшенный город среди зарослей. Каждый почувствовал себя в этот момент, как минимум, Индианой Джонсом, наконец-то добравшимся через джунгли в древний город.  Узкая козья тропа привела нас в шикарные «трёхкомнатные апартаменты-люкс с лоджией». Это была просторная крипта с полками, подсвечниками и камеными кольцами. Огонь свечей Успенского Скита озарил всё видимое пространство, нашлось место и для иконок, так что мы были под сенью Всевышнего. Был найден «кухонный стол» под утварь и место для костра, все начали быстро раскладываться.

     Языки пламени радостно отразились в наших глазах, так же, как они отражались тысячи лет назад у пещерных жителей-троглодитов. Предварительно замоченный рис был приготовлен в считанные минуты. А дальше наш «шеф-повар» Юра Ткаченко взялся за самое магическое действо – приготовление шашлыка. Ради этого откупорили бутылку сухого «Кабернэ» бахчисарайского происхождения. Когда всё было готово мы сели в «гостиной» напротив «лоджии», в торт вставили освящённую свечу и началась «Тайная вечеря». Осознание того, в каком месте ты находишся, ещё более придавало торжественности и первозданной радости, и, как в предыдущую ночь, никто ещё не знал какие «виды из окна» ждут утром.

     26 октября, день третий. Поднялись все в шесть утра, как по команде. В этот день Президент нам всем подарил ещё час дополнительного времени в сутках (ночью переводили часы). Все выстроились на «лоджии», очарованные увиденным. Туман Ниагарским водопадом сбегал с противоположной горы и лился в долину. Там он зависал на полпути к низу и растекался по невидимой плоскости, висящей в воздухе и отделяющей горний мир от дольнего. Наверху этой горы на скальной шапке в раннем средневековье возникла крепость-поселение. Время стёрло из людской памяти её подлинное название, известно лишь татарское «Кыз-Кермен» - «Девичья крепость». Хотя в татарском языке есть слово близкое по звучанию – «коз» и означающее «глаз, наблюдение». Поэтому поселение на плато вполне могло быть сторожевым форпостом Кыркорского княжества, и являться одним из «сорока городов». Такой же крепостью был и Тепе-Кермен, принявший нас на ночлег этой ночью. Название также татарское и обозначает просто «Крепость на вершине», подлинное название кануло в Лету. Первое поселение возникло ещё в IV-VI веках и, по-видимому, было русколанским. По всему периметру скальной шапки в толще в два-три яруса выбиты крипты – всего около двухсот пятидесяти. Сверху, видимо, были какие-то постройки. По последним данным именно в этой местности находились легендарные Фуллы – центр крупной православной епархии, где в заточении находился епископ-тавроскиф св. Иоанн Готфский после поражения антихазарского восстания; а позднее этот  город посетил Константин Философ (св. Кирилл), брат Мефодия. Разные ученые высказали ряд различных предположений по поводу места локализации этого раннесредневекового города. Вероятных городищ несколько: Тепсень в Коктебеле, Чуфут-кале, Тепе-кермен и Кыз-кермен. Однако большинство учёных склоняется к мнению, что это был всё же Кыз-кермен, находившийся напротив нас.

     Взойдя на самое темя горы, мы встретили Солнце. Свет разливался по всей долине. От открывшейся панорамы захватывало дух. В двухстах пятидесяти метрах внизу лежала долина реки Кача с поселениями по берегам. Даждьбог явил свой лик во всей красе, и туман стал быстро растворяться. Походу мы набирали из углублений в скале дождевую воду на чай и тут же умывались. Барбарис и тёрн были первым завтраком. Самое интересное было ещё впереди.

    Он притаился на восточной части плато. Не зная, можно было пройти мимо. Это был Храм. Подлинное произведение искусства мастеров VI-го века.  Перед входом были выдолблены раки для мощей. Прямоугольный в плане, с колоннадой и алтарным приделом, вдающимся вовнутрь, с мощами в раках и с крещальней-баптистерием, - всё это было высечено в цельной скале. Молитва сама лилась из сердца и уст. В таком месте время идёт совсем по-другому, и осознаёшь насколько тленен человеческий мир и велико творение Всевышнего. Уходить из Храма не хотелось вообще. Через какое-то время молча и по одному мы покинули Святое место. Чай, сборы и в путь. Прошло два часа, и мы опять в Иософатовой долине. Идя понизу, мы увидели место нашего прошлого ночлега – крипта «висела» прямо посреди отвесной скалы. Со стороны казалось, что туда можно было залететь только на крыльях. Тропа раздвоилась и ушла влево через каменную арку вверх. Это когда-то был ещё один Азис с молельней-текие дервишей, называвшийся Газы-Мансур. Сейчас только несколько надгробий с витиеватой вязью мирно покоились, вросшие в землю. На одном удалось прочесть имя «Хаджи Ахмет» - усопший был достойным последователем Пророка и совершил хадж – паломничество в Мекку.

     Через несколько минут показался другой монастырь – Успенский Скит. Следующая остановка – Ашлама-дере. Название позднее, XIX век, и обозначает «прививка» (во время первой обороны Севастополя здесь раненым делали прививки). Когда сын основателя Крымского ханства Менгли-Герай почувствовал себя в безопасности, он спустился с Чуфут-Кале вниз – в Ашлама (окончательно разбить Золотую Орду удалось лишь при помощи турков-османов в 1502 году). Там был построен первый ханский дворец. Сейчас от него остался только Портал Алевиза, перенесённый в бахчисарайскую резиденцию ханов. В 1500 году здесь была построена духовная семинария – Зинджирли-медресе («зинджир»- цепь, висящая и по сей день над входом, всякий входящий склоняет голову перед наукой). Из стен медресе вышли многие известные исламские деятели Крымского ханства. В 1501 году в Ашлама возник ещё один шедевр татарской архитектуры – мавзолей Хаджи Девлет-Герая (позже там был похоронен и его сын Менгли-Герай). Оба строения отлично сохранились, вокруг разбит красивый парк. Раньше здесь была территория заведения для душевнобольных (ещё два года назад), и попасть к памятникам можно было только под видом паломника (автор так и сделал, когда впервые был здесь, закутавшись в арабский платок, беспрепятственно был впущен на территорию и проведён к памятникам).

   Маршрутка нас перебросила в считанные минуты из XV-го в XXI-й век – из Салачика на вокзал. Расставаться с Таврической Альгамброй и Сорокоградием вообще не хотелось. Под мерный стук колёс электрички, через шесть тоннелей мы благополучно прибыли в Севастополь. Когда оказались с рюкзаками в Киеве на следующий день, казалось, что это мы сюда приехали в поход, а там, на расстоянии в семнадцать часов, остался наш дом. И вспомнился анекдот о Рабиновиче, когда его вызвали в Шестой отдел и спросили: «Рабинович, у вас есть родственники за границей?» «Нет» - последовал ответ. Через неделю Рабиновича снова вызвали в Шестой отдел: «Что же вы нас обманули? У вас же брат в Израиле!» Рабинович: «Так это я за границей, а он дома!»

          Андрей Осташко                                                                     г. Киев,   ноябрь 2003 г.